Рассвет и закат леворадикальной Европы

Восставшие из пепла 

Исторически леворадикальное движение никогда не было единым и монолитным, представляя совокупность различных, порой враждующих партий и организаций. Часть из них были маловлиятельными и прозябали на политической обочине, часть и вовсе считались маргинальными. Наиболее успешными леворадикальными партиями в Европе на протяжении большей части XX века были коммунистические. Однако после распада СССР и крушения социализма в странах Восточной Европы под вопросом оказалось и само существование леворадикальных партий в странах Европы. В первую очередь, это затронуло все те же коммунистические партии, которые оказались в идейном и организационном кризисе. Они были вынуждены пересмотреть своё идеологическое наследие и адаптироваться к новым по-литическим реалиям. Часть из них решила отказаться от коммунистической идеологии и продолжить своё развитие в качестве некоммунистических леворадикальных партий.

В качестве примеров можно привести Коммунистическую партию Финляндии и шведскую Левую партию – Коммунисты, которые изменили свои названия на Левый союз и Левую партию. В Германии, после объединения страны, Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ) перешла на позиции демократического социализма и была преобразована в Партию демократического социализма. В 2007 году в результате объединения с партией «Труд и социальная справедливость – Избирательная альтернатива» была создана новая партия «Левые». 

Некоторые коммунистические партии перестали существовать в качестве отдельных партий и стали частью коалиций левосоциалистической направленности. Так, Коммунистическая партия Нидерландов была распущена в 1991 году для того, чтобы вместе с тремя другими левыми организациями создать новую партию – «Зелёные левые», занимающую позиции экосоциализма. Другой вариант – создание так называемых «широких левых» партий. Примерами таких партий являются Красно-зелёный альянс, созданный в Дании на основе Компартии, партии Левых социалистов и троцкистской Социалистической рабочей партии, или португальский Левый блок, сформированный в 1999 году как коалиция из трёх небольших леворадикальных организаций – троцкистской Революционной социалистической партии, бывшего маоистского Народного демократического союза и Революционного фронта левых. 

Самым успешным примером создания широкой коалиции леворадикальных партий стала образованная в 2004 году в Греции Коалиция радикальных левых (СИРИЗА), в 2013 году преобразованная в единую партию. В неё вошли левые партии еврокоммунистической, маоистской, троцкистской, экологической и левосоциалистической направленности, несогласные с ортодоксальной линией Коммунистической партии Греции. Ряд партий – в первую очередь, Коммунистическая партия Греции (КПГ) и Португальская коммунистическая партия (ПКП) – не сочли необходимым серьезно корректировать свои программные основы и сохранили свою приверженность марксизму-ленинизму. 

В свою очередь, Коммунистическая партия Чехии и Моравии (КПЧМ), Коммунистическая партия Испании (КПИ), Французская коммунистическая партия (ФКП), Прогрессивная партия трудового народа Кипра (АКЭЛ) и некоторые другие изменили свои программные положения в сторону отказа от ориентации на насильственные способы свержения капиталистического строя, провозгласив себя сторонниками его постепенного реформирования в интересах трудящихся. Отдельно стоит упомянуть о двух бывших маоистских коммунистических партиях – Партии труда Бельгии и нидерландской Социалистической партии, созданных в 1970-х годах. Если Партия труда Бельгии постепенно эволюционировала от маоизма к марксистско-ленинской идеологии, а затем (после 2008 года) – к «реформированному» коммунизму, то голландские социалисты полностью отказались от марксизма-ленинизма уже в 1991 году, перейдя на левопопулистские, левосоциалистические позиции. 

А вот ситуация в Восточной Европе несколько иная. На данный момент влиятельными в этом регионе остаются лишь Социал-демократический союз Македонии и Социалистическая партия Албании. Обе партии являются преемницами коммунистических партий,  правивших в этих странах в XX веке.  Сегодня эти партии сменили идеологию на социал-демократическую и входят в Социнтерн.  Их политическое влияние, скорее, основано на сохранившей власть в этих странах старой партийной номенклатуре. В своем экономическом и евроатлантическом внешнеполитическом курсе они мало чем отличаются от либерально-консервативных партий, пришедших на смену коммунистам в странах Восточной Европы. 

В остальных же странах Восточной Европы, за исключением Чехии, бывшие коммунистические партии также трансформировались в социал-демократические. При этом нельзя сказать, что их «социал-демократизация» происходила только из конъюнктурных соображений и желания подстроиться под новую политическую реальность. Еще до распада социалистического блока в компартиях Польши, Словакии, Венгрии, Румынии и Болгарии сформировалось свое так называемое «реформистское крыло». Появление этих «крыльев» было связанно с более либеральным режимом этих стран относительно СССР и Чехии, где по реформаторскому крылу был нанесен сильный удар в 1968 году, а также установившимися в 1970-х годах контактами между компартиями Восточной Европы и партиями западного Социнтерна. 

Наиболее успешным в электоральном плане для леворадикальных партий оказался выбор стратегии, при которой партия сохраняла бы элементы радикальной идентичности и отличия от социал-демократии, но при этом претерпела значительную внутреннюю идеологическую и стратегическую эволюцию. Стоит отметить, что не только леворадикалы, но и все левое движение находилось в поиске собственной идентификации. Так, социал-демократы и социалисты стали дрейфовать вправо и их повестка в 1990-е и 2000-е годы стала мало чем отличаться, от аналогичной повестки центристских и правоцентристских партий. Разочарование в социал-демократах привело к снижению их популярности и появлению слева от них политического вакуума, который, однако, оказалось не так просто заполнить: сближение позиций консервативных, либеральных и социал-демократических партий породило у части западноевропейских избирателей апатию и глубокое отвращение к политике. Кризис конца 2000-х годов, с которым решили бороться методами «жесткой экономии», взывал к жизни целый ряд социальных движений; некоторые из этих движений стали непосредственными предшественниками успешных леворадикальных проектов таких, как «Подемос» в Испании и СИРИЗА в Греции. 

Партия европейских левых и группа ЕП «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера»: партнеры или конкуренты?

Одним из критериев принадлежности партии к леворадикальному семейству является вхождение партии в одно из межпартийных объединений: транснациональную Партию европейских левых (ПЕЛ), Северный альянс зеленых и левых (САЗЛ), «Инициативу коммунистических и рабочих партий» (ИНИЦИАТИВА), объединение «Европейские антикапиталистические левые» (ЕАКЛ) или в состав политической группы «Европейские объединённые левые» в Европарламенте.

Группа «Европейское объединение левые/Лево-зеленые Севера» в ЕП сегодня насчитывает 38 депутатов. Она состоит, как из представителей Партии европейских левых, так из тех партии, которые в силу тех или иных причин, не пожелали присоединяться к ПЕЛ. У Партии европейских левых в политической группе ЕП 15 голосов и представлена она: Левой партией Германии (нем. Die linke),  имеющей  – 5 мандатов, греческой «СИРИЗА», завоевавшей на выборах в Европарламент в 2019 году 4 мандата (однако после раскола  в связи со сменой руководства партии в 2023 году разделила свое представительство с «раскольниками», вышедшими  из «СИРИЗЫ» и создавшими свой ультралевый проект — «Новые левые»). По два мандата у коммунистов из Прогрессивной партии трудового народа Кипра, которая находится в ПЕЛ на правах наблюдателя, и Левого блока из Португалии. По одному мандату имеют также входящие в ПЕЛ «Объединенные левые» из Испании, Левый союз Финляндии, Красно-зеленый альянс из Дании и Коммунистическая партия Чехии и Моравии. Амбиции руководства Партии европейских левых объединить под своим крылом все тенденции и силы левого радикального спектра успехом не увенчалось. 

Вне влияния ПЕЛ в группе, оказались 23 депутата и такие влиятельные европейские леворадикальные партии, как французская «Непокоренная Франция» (фр. La France insoumise), имеющая 5 мандатов. Основателем этой партии был Жан-Люк Меланшон, который долгое время находился у ее руля. Испанская «Подемос» имеет на один мандат меньше. По два депутата  у  греческого ультралевого проекта «Новые левые»,  возник из-за раскола в 2023 году «СИРИЗЫ». Также  два депутата у ирландской группы «Независимые за перемены» и  Коммунистической партии Португалии. По одному мандату у шведской Левой партии, Партии труда из Бельгии, ирландской партии «Шинн-фейн», Левых республиканцев и социалистов из Франции, нидерландской Партии защиты животных, Антикапиталистов из Испании. Также в группе есть еще два независимых депутата из Франции и Ирландии. 

Члены группы в основном позиционируют себя как сторонники демократического социализма, реже коммунизма, хотя практически все они вышли из партий, которые относили себя в XX веке либо к коммунистам (если говорить о партиях из Восточной Европы), либо к еврокоммунистам (отрицающим советский опыт строительства коммунизма). В своей повестке они выступают за реформирование неолиберальной экономической модели и против политики жесткой экономии в ЕС, поддерживают политику «зеленого перехода», выступают за гендерное равенство и защиту прав сексуальных меньшинств, мультикультурализма. Сопредседателями группы сегодня являются представитель «Непокоренной Франции» Обри Манон и Ширдеван Мартин из Левой партии Германии, которые находятся у руля с 2019 года. 

Позиции ультралевых партий в Европейском Парламенте

Первая коммунистическая группа в Европарламенте — «Коммунисты и союзники» была учреждена в 1973 году. Эта группа включала в себя членов Итальянской коммунистической партии и Французской коммунистической партии. В 1989 году по итогам прошедших европейских выборов были сформированы две коммунистические группы — «Левое единство» и «Европейские объединённые левые». После европейских выборов 1994 года начался процесс дальнейшего объединения  левых партий,  и группа стала называться Конфедеративная группа европейского объединения левых (GUE). В нее вошли: Объединенные левые Испании, Коммунистическая партия Франции, Коммунистическое возрождение Италии, Коммунистическая партия Португалии, Комму-нистическая партия Греции, и еще один представитель Греции – «Сина-спизмос». После  расширения ЕС за счет стран Северной Европы и Австрии в январе 1995 года группа расширилась, и в нее вошли Левая партия Швеции и Левый Союз Финляндии. В то же время Социалистическая народная партия Дании воссоединилась с группой и вместе со шведской и финской партиями сформировала внутри группы компонент Северных зеленых левых (NGL). С того времени группа стала называться «Европейские объеди-ненные левые/Лево-зеленые Севера» (GUE-NGL). 

Партия европейские левые имеет менее давнюю историю. Она была учреждена в 2004 году как транснациональная партия. Сегодня в ее состав входят 25 коммунистических, социалистических, рабочих и левоэкологических партий из 17 стран – членов ЕС. В процессе ее создания инициаторы столкнулись со значительными разногласиями между национальными партиями-членами. И даже само появление ПЕЛ не позволило их преодолеть, что, в конце концов, сказалось на ее организационной целостности. Помимо того, что в ПЕЛ не вошло, ряд узнаваемых леворадикальных партийных брендов, у нее не сложились и отношение с политической группой «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера» (GUE-NGL) в Европар-ламенте. 

Как показывает практика, у всех общеевропейских партий существует разделение функций с их группами в ЕП. Условно говоря, национальные партии уделяют больше внимания разработке общей политики, а их фракции сосредоточены на её реализации. Проблема ПЕЛ заключается в том, что в процессе создания её основатели попытались объединить слишком разные леворадикальные партии Европы, которые заметно различались по своим идеологическим и политическим приоритетам. Это привело к тому, что очередную волну левого популизма «оседлали» ряд партий, не вошедших в ПЕЛ. Речь идет, прежде всего, о «Подемос» и «Непокоренной Франции», которые после европейских выборов 2014 года вошли в группу GUE-NGL и попытались самоидентифицироваться в качестве левых популистов. 

В идеологическом плане для левых популистов характерна жёсткая антилиберальная риторика, акцент на противостояние «жёсткой экономии», приверженность принципам партисипативной демократии и эксосоциализма. В апреле 2018 года по инициативе «Подемос», «Непокорённой Франции» и португальского Левого блока было провозглашено создание движения «Сейчас – народ», к которому затем примкнули еще несколько скандинавских левосоциалисти-ческих партий. 

Электоральная история ПЕЛ, левых популистов и коммунистических партий в целом отражала общую тенденцию отношения избирателей к левому движению, которая, как впрочем, и для любой политической партии представляла синусоиду, с  пиками и падениями. Вот только в случае с левыми падений оказалось более заметным.

Электоральная история: от успеха к неудачам

Наивысший успех к левым пришел на выборах в Европарламент в 2014 году. Численность группы увеличилась на 50% и в нее вошли 52 депутата. Они заметно укрепили свои позиции в руководящих органах Европарламента, получив пост руководителя комитета по экономической, денежно-кредитной и социальной политике, а также 5 постов заместителей руководителей комитетов.

Основной успех группе принесли страны Южной Европы, где главный прирост показали Греция и Испания.  В  Греции – в первую очередь — это «СИРИЗА», получившая на выборах 26,6% и впервые обогнавшая, консерваторов из «Новой демократии». Как отмечали тогда аналитики, электоральный прорыв «СИРИЗА» — это активная непарламентская работа ее активистов в социальных движениях, критика  ЕС и его мер «жесткой экономии», на фоне тяжелейшего экономического кризиса в Греции. И конечно, харизматичные лидеры – глава партии Алексис Ципрас, герой антифашистского сопротивления Манолис Глезос, а также бывшая спортсменка, метательница копья и трудовая мигрантка из Болгарии, создавшая профсоюз уборщиц и подвергшаяся за свою деятельность нападению с применением кислоты. 

Успех левым в Испании обеспечили занявшее третье место «Объединенные левые» взявшие 6 мандатов и занявшая четвертое место партия «Подемос» («Мы можем»), получившая 5 депутатских мест. Тогда вся Европа заговорила о феномене «Подемос». Партия была создана за несколько месяцев до выборов группой левых активистов и интеллектуалов. Среди лидеров новой партии выделялся университетский преподаватель, телеведущий и известный в стране критик мер жесткой экономии Пабло Иглесиас, вдохновленный примером греческой левой коалиции СИРИЗА и ее лидера Алексиса Ципраса. «Подемос» – детище «Движения возмущенных» («Indignados»), возникшего в 2011 году, когда тысячи испанцев вышли на улицы, протестуя против мер жесткой экономии. Пабло и его коллеги, преподаватели политологии в мадридском университете Комплутенсе, увидели возможность преобразовать этот протест в альтернативное политическое движение. «Подемос» продемонстрировала новые принципы построения партийной структуры, основанные не на вертикальной, а на горизонтальной координации. Формально партия не имела ни офиса, ни руководства, и действовала с помощью представительств сторонников движения, своеобразных политических клубов, где люди спорили и обсуждали проблемы. В первой пятерке списка «Подемос», кроме 78-летнего Карлоса Хименеса Вильярехо (бывшего прокурора леводемократических взглядов, ставшего известным своей борьбой с отмывание «грязных» денег) всем остальным было по 32-36 лет. 

В Ирландии раскол среди троцкистских партий привел к непопаданию в Европарламент Социалистической партии, присутствовавшей там, в предыдущем созыве, но он был компенсирован ростом поддержки лево-националистической партии «Шинн Фейн». которая некогда была политическим крылом ИРА, а теперь стала на рельсы демократического социализма. Она получила 19,5 % голосов и 3 места в Европейском парламенте. В Италии «Другая Европа», левый избирательный список в поддержку кандидатуры лидера СИРИЗА Алексиса Ципраса, выдвинутого ПЕЛ на должность председателя Еврокомиссии, получила 4,03% и 3 места, что означало возвращение представителей итальянских леворадикалов в Европарламент после пяти лет отсутствия. Также в Европейский парламент вернулся финский «Левый союз», получивший 9,3 % голосов (в 2009 году — 5,93%). В Бельгии с 1,04 % до 3,51 % выросла поддержка Рабочей партии, но этого оказалась недостаточно для прохождения в Европарламент. Наконец, в Словении протесты против мер жесткой экономии 2012–2013 годов способствовали появлению новых леворадикальных партий — «Объединенные левые» (5,47 %) и «Солидарность» (1,67 %), но, как и в случае Бельгии, этих голосов не хватило, для того чтобы получить представительство в Европарламенте. 

Итоги выборов показали, что  карта электоральных предпочтений показывает ярко выраженные региональные оттенки.  Во-первых, это страны Западной Европы и Скандинавии, где леворадикальные партии, как правило, имеют поддержку порядка 4–10% и небольшое представительство в национальном /или Европейском парламенте (Бельгия, Германия, Дания, Нидерланды, Люксембург, Франция, а также Швеция и Финляндия). Во-вторых,  средиземноморская и атлантическая периферии, которые стали авангардом влияния и поддержки леворадикальных партий. В-третьих, Восточная Европа, где практически нет сильных леворадикальных партий. Наибольшую поддержку леворадикальные силы имеют в Чехии, и к ней в последние годы присоединилась Словения, при практически полном отсутствии таковых в Польше, Венгрии, Румынии и странах Балтии.  Однако, как не парадоксально,  успех на выборах 2014 года, по сути, стал прологом  будущей неудачи на выборах в 2019 году.

За пять лет, прошедших после выборов 2014 года, в Евросоюзе произошёл ряд важнейших событий: миграционный кризис 2015–2016 годов, референдум о выходе Великобритании из ЕС 2016 года, торговый конфликт между ЕС и США, а также ряд других серьезных потрясений. Все они способствовали росту евроскептических настроений в странах ЕС, и в этом смысле могли направлять электоральные  взгляды в сторону леворадикального лагеря. Однако левые не сумели воспользоваться представившимся им шансом. 

Их кампания в 2019 году была вялой, а избирательная программа невнятной и мало привлекательной. Особенно, по ключевым вопросам повестки: борьбой с неконтролируемым наплывом мигрантов в Европу, увеличением разрыва  между уровнем жиз-ни в старых и новых странах Евросоюза, вариантом разрешения внутриев-ропейского конфликта с Польшей и Венгрией (по поводу трактовки прин-ципов демократии) и внешнеполитического с традиционным партнёром ЕС Соединёнными Штатами Америки. Выборы закончились грандиозным про-валом Партии европейские левые, которые стали иметь в группе в два раза меньше членов, чем левопопулисты, экосоциалисты и коммунисты, которые  находились вне партийной структуры ПЕЛ. 

Стоит отметить, что проигравшими на выборах в Европарламент в 2019 году стали не только радикальные левые. Чувствительные удары получили  и представители других левых сил. Так социал-демократы в своей политической группе ЕП «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» не досчитались  41 мандата. В то же время крайне правые, несмотря на завышенные ожидания, не существенно укрепили свои позиции. А вот настоящими победителями выборов стали «зеленые» и либералы, которые сорвали настоящий джекпот. Альянс либералов и демократов за Европу получил на 40 мандатов больше, чем в 2014 году, а «Зеленые» увеличили численность свое группы еще на 20 мест.

 Устойчивая для левых и левоцентристов тенденция оттока сторонников и избирателей в большинстве стран ЕС продолжает носить угрожающий характер. Во многих случаях консервативные, правопопулистские и крайне правые силы сумели «перехватить» значительную часть левого электората, сумев предложить более созвучные и понятные бывшим левым избирателям ценностные ориентиры. Позиции, которые защищает большая часть левых и левоцентристских партий в отношении миграции, борьбы с преступностью, семейной политики, «зеленого перехода», всё больше и больше расходятся с мнением значительной части избирателей в европейских странах.  

Выборы в Европарламент 2024: новые вызовы для левых

Менее чем за месяц до выборов складывается впечатление, что из поражения на прошлых европейских выборах леворадикалы серьезных выводов так и не сделали. На фоне усилившегося в Европе правого поворота, левый фланг продолжает слабеть, а большинство партий находятся в состоянии «разброда и шатания». Размежевание и фрагментация лишь усиливают кризис. Как и прежде за первенство на левом фланге будут соперничать Партия европейских левых и международная сборная под красным флагом из Франции, Германии, Испании, Греции, Ирландии, Швеции и Бельгии. 

Первой на старт вышла Партия европейских левых, которая в феврале 2024 года собралась на свой съезд, посвященный выборам в Европарламент. Ведущим кандидатом от ПЕЛ на съезде в Любляне был выдвинут глава партии Вальтер Байер. Тем самым 70-летний политик стал претендентом на пост председателя Еврокомиссии. Правда, шансы Байера на то, чтобы возглавить Еврокомиссию, невелики. Его имя не будет фигурировать ни в одном национальном списке, поэтому он, скорее всего, не станет даже депутатом Европарламента. Бывший австрийский коммунист считает своей главной задачей остановить подъём в Евросоюзе крайне правых сил. Информационная повестка ПЕЛ на европейских выборах, будет строиться вокруг предотвращение изменения климата, уважения рабочего класса, ограничения роста цен на аренду жилья – это лишь некоторые из предложений, которые представила для нового состава органов власти ЕС партия «Европейские левые».  Несмотря на показной оптимизм в отношении предстоящих выборов в Европарламент, который исходил от Партии европейские левые, многие эксперты уверены, что эти выборы станут, политическим закатом ПЕЛ. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на состояние дел в партийных структурах  входящих в нее.

Левая трагедия Германии и сюрприз от Сары Вагенкнехт

Начнем со стран дающих наибольшее число мандатов  на евровыборах. Германия среди всех стран имеет наибольшую квоту депутатов – 96 мандатов в Европарламенте.  Главным электоральным «донором» ПЕЛ долгое время, была Левая партия Германии. На последних выборах в Европарламент  в 2019 году она пополнила «копилку» левых в ЕП 5 мандатами. И сегодня аналитики Европейского союза на основе, имеющихся у них  опросов прогнозируют левым Германии все те же 5 мест в Европарламенте. Вот только большой вопрос, завоюет ли их Левая партия Германии. 

Сегодня она переживает глубокий и системный кризис, последствием которого однажды может стать окончательный уход партии с политической арены. Поэтому многие эксперты справедливо предсказывают ей фиаско на выборах в Европарламент, и если «доживет», то и на следующих, в 2025 году выборах в Бундестаг.

Первый тревожный звонок прозвучал для Левой партии Германии (ЛПГ) еще  в 2021 году, когда на последних выборах в Бундестаг она получила 4,9% голосов и не сумела преодолеть пятипроцентный барьер. И только  благодаря трем прямым ман-датам в избирательных округах: Грегор Гизи и Гезине Летч выиграли выборы в Берлине, а Зерен Пельманн — в Лейпциге, левые стали шестой фракцией в немецком парламенте. 

Далее последовали земельные выборы, на которых Левая партия попала в крайне удручающую ситуацию. Ни в одной из земель, где в 2022 году проводились выборы, постсоциалисты не сумели преодолеть пятипроцентный барьер. Особенно удручающая ситуация выглядела для левых в  Сааре. Партия потеряла более 10% голосов и набрала лишь 2,6%. Для сравнения на выборах 2009 года партия набрала 21,3%, став третей силой в ландтаге. Еще одним серьезным ударом для Левой  партии стал выход из ее рядов, одного из основателя и бывшего лидера Оскара Лафонтена, кстати, 80-летнего мужа еще одной «партийной звезды» левых — Сары Вагенкнехт, о которой речь пойдет далее. 

Объясняя свое решение, известный политик заявил: «Я хотел, чтобы в политическом спектре существовала альтернатива политике социальной неуверенности и неравенства, поэтому я стал одним из создателей Левой партии. Сегодняшние левые отказались от этой цели». В следующем 2023 году левые продолжили печальную традицию не преодолевать 5% барьер. На этот раз это случилось на земельных выборах в Баварии и Гессене. Однако главный «сюрприз» ждал Левую партию Германию в конце года, когда одна  самых рейтинговых  и, наиболее экстраординарных представителей «Левых» Сара Вагенкнехт вышла из партии и создала собственный политический проект – партию «Союз Сары Вагенкнехт – за разум и справедливость» (BSW). В качестве основных причин для создания собственной партии Вагенкнехт назвала деградацию партии Левых и отсутствие поддержки своих идей и инициатив, включая проведение «Восстания ради мира» — массовой акции против поставок вооружений Украине в феврале 2023 года.  Деятельность Вагенкнехт неоднократно подвергалась критике внутри ЛПГ, что даже приводило к призывам исключить её из состава партии. В конце концов, в июне 2023 года руководство партии потребовало от нее сдать депутатский мандат, что Сара Вагенкнехт прагматично делать отказалась.  

Поэтому создание новой партии выглядит для Вагенкнехт вполне логичным шагом, учитывая ее личную популярность. «Союз Сары Вагенкнехт» позиционирует себя ультралевой партией в вопросах экономической политики, но правой в вопросах социальной политики. Это дает ей возможность бороться и за правого, и за левого избирателя. Сара Вагенкнехт последовательно выступает против «неконтролируемой иммиграции и постоянно критикует правительство Германии за выделение бюджетных средств на содержание украинских беженцев. Ошибочной считает лидер BSW и климатическую политику немецкого правительства.

Отличается она от всех политических сил Германии и по вопросу агрессии России против Украины. BSW выступает против поставок оружия Украине и за немед-ленное начало мирных переговоров между Киевом и Москвой. Сейчас программа партии Вагенкнехт основывается на манифесте одноименной ассоциации, а подробную повестку дня хотят разработать с участием членов партии и экспертов к следующим парламентским выборам в Германии в 2025 году. В июне партия будет принимать участие в выборах в Европарламент. Следующий этап – осенние  выборы в трех федеральных землях: Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге. Там сильны позиции АдГ и Сара Вагенкнехт намерена дать бой правым популистам на их поле. 

После презентации партии опрос Insa для газеты Bild, проведенный в январе 2024 года, давал  BSW  14 % поддержки избирателей. Сегодня же настрой в отношении «Союза Сары Вегенкнехт» не выглядит таким уж оптимистичным. Последний опрос  ZDF-Politbarometer, проведенный в апреле отмечает, что Сара Вагенкнехт едва преодолевает 5% барьер, а Левая партия Германии вообще окажется за бортом Европарламента. Впрочем, если Сара Вагенкнехт попадет в ЕП, левые Германии сохранят свои 5 мандатов в Европарламенте, а вот пополнится ли политическая группа «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера» пятью депутатами от Германии – вопрос остается открытым.

Объединиться, чтобы расстаться

Сюрпризом президентских выборов 2022 года стал не только высокий процент голосов, который получила во втором туре Марин Ле Пен (41,45%), но и неожиданный успех Жана-Люка Меланшона (21,95%), лидера крайне левой «Непокорённой Франции», который чуть было не прошёл в финал, лишь немного уступив лидеру «Национального объединения» в первом туре выборов. Важной особенностью президентских выборов 2022 года стала высокая поддержка французами, пришедшими на избирательные участки, «протестных кандидатов». Марин Ле Пен, Жан-Люк Меланшон и Эрик Земмур вместе набрали в первом туре 52,17% голосов. Для сравнения: в 2002 году в первом туре выборов «несистемные» участники президентской гонки получили 29,6%. Развить свой успех Меланшон попытался на выборах в Национальное собрание Франции, которые состоялись вслед за президентской гонкой. Главной интригой этих выборов был вопрос: сохранит ли президент Макрон абсолютное большинство в парламенте или нет? 

Надо отдать должное Меланшону, который «окно возможностей» для успеха на парламентских выборах, увидел в создании коалиции левых партий.  Процесс объединения левых партии в европейской политике, явление, крайне редкое, но там где это происходит, как правило, их ждет – успех. Это случилось в Испании, где левые объединились для вынесения вотума недоверия консервативному правительству и создании условий для формирования социалистического правительства в 2018 году. В Швеции для  сохранения левоцентристского правительства в начале 2019 года, в Португалии в 2015 году, когда  поддержка левых радикальных партии была нужна для деятельности социалистического кабинета. 

В то же время, во Франции левые силы не объединялись с 1997 года и, по всей видимости, призыв к подобным действий сейчас выглядит наиболее своевременным. Левые оппозиционные партии начали переговоры о совместных действиях в надежде контролировать парламент и лишить Макрона большинства, и тем самым помешав ему в  проведении либеральных реформ.  4 мая 2022 года, партия «Европа-Экология-Зеленые» («Europe-Écologie-Les-Verts/EELV»), Коммунистическая партия Франции (PCF) и Социалистическая партия (PS) подписали соглашение с партией Жана-Люка Меланшона «Непокоренная Франция» («La France Insoumise»). Таким образом, левое крыло сформировало коалицию под названием «Новый народный экологический и социальный союз» (NUPES). 

Важно отметить, что предпосылки для создания левого объединения созрели. У каждой из партий были серьезные проблемы с попаданием в парламент. Социалисты вообще были на грани существования как самостоятельная политическая сила. Неутешительные итоги правления Франсуа Олланда (2012–2017 годах), рост популярности «Непокорённой Франции» и особенно создание Эммануэлем Макроном, состоявшим недолгое время в рядах ФСП, нового центристского формирования «Вперёд, Республика!», стали нокаутирующим ударом для социалистов. Свою лепту в их развал внесли и французские «зелёные», которые в последнее десятилетие набирали политический вес благодаря популярности экологической повестки. 

Тем не менее, несмотря на хорошие результаты, полученные на евровыборах в 2019 году, итоги президентской кампании 2022 года стали для «экологистов» отрезвляющим душем, подтолкнувшим к вхождению в левый блок NUPES. В итоге, никто из участников коалиции не прогадал. Левый Nupes под руководством Жан-Люка Меланшона, стал второй по численности группой в Национальном собрании с 131 депутатом. И хотя Меланшон не реализовал свои премьерские амбиции, зато заметно укрепил позиции своей партии в парламенте. «Непокоренная Франция» получила 72 мандата и стала третье по численности партийной фракцией в Бурбонском дворце вслед за президентским «Возрождение» (бывшая «Вперёд, Республика!», переименованная в преддверии выборов) и партией Марин Ле Пен.  Но самым главным итогом выборов стала потеря Макроном абсолютного большинства в парламенте.

В отличие от крайне правого «Национального объединения» левая коалиция NUPES в парламенте не сохранила своего единства, а разбежалась по партийным квартирам. Представители «Непокоренной франции» Меланшона, социалисты, «экологисты» и коммунисты сохранили свои автономные парламентские фракции. Жан-Люк Меланшон предложил союзникам выступать в парламенте единым фронтом, обещая ротацию председателя группы и другие гарантии незави-симости, но избиравшиеся с ним коммунисты из PCF, социалисты из PS и «зеленые» из EELV от этого отказались, не без основания полагая, что главная сила блока «Непокоренная Франция» LFI Меланшона попросту их проглотит. Так что реальный вес NUPES в парламенте оказался иным, чем общее число, полученных им  мест.

Сомнения многих экспертов, зародившиеся еще в 2022 году, что на предстоящих выборах в Европарламент будет представлен NUPES 2.0 – оправдались. На эти выборы, каждая из партий идет отдельной колонной. Бывшие коалицианты уже подали свои списки для участия в выборах. В нем 81 фамилия, столько сколько мест отведено Франции в ЕП. Во главе списка «Непокоренной Франции» нынешний сопредседатель группы ЕП «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера» (GUE-NGL) Манон Обри, список партии «Европа-Экология-Зеленые» (EELV) возглавляет Мари Туссен. Французских социалистов поведет в «бой» Рафаэль Гюксманн, а коммунистов Франции – Леон Деффонтен. 

Важно отметить, что идущая полным ходом избирательная кампания во Франции показывает, что «Непокоренная Франция», сосредоточившись в своей повестке на теме израильско-палестинского конфликта и осуждении Израиля, в электоральном плане не добавляет. Сам же Жан-Люк Меланшон сейчас сконцентрировался на трех главных группах избирателей. Это крайне левая университетская молодежь, с восторгом встречающая его вдохновенные обличения ретроградов в образовании и вообще государственного аппарата; это молодежь предместий, радующаяся его инвективам в адрес властей и полиции, мешающих жить «по понятиям»; это исламисты, которые внимают его антиизраильской и пропалестинской риторике, видя в нем единственного близкого из реальных, авторитетных политиков Франции. 

Как считают эксперты, такая позиция Меланшона делает его идеальной парой для Марин Ле Пен: именно на его фоне идеи «Национального объединения» представляются наиболее выигрышными. Это, кстати, подтверждают и результаты последнего опроса, опубликованного 24 апреля и проведенного по заказу газеты Le Figaro, телеканала LCI и радиостанции Sud Radio командой исследователей обще-ственного мнения IFOP-Fiducial. У главы списка «Национального объединения» (RN) Жордана Барделля почти вдвое больше потенциальных избирателей, чем у его ближайшей соперницы, кандидата президентского блока «Ренессанс» Валери Айе. За нее готовы проголосовать 17% опрошенных, а за Барделля (нового главу партии) — 31,5%. Ну а у представителя «Непокоренной Франции» Манон Обри скромные 7%, которые оставляют команду Меланшона с теми же 6 мандатами, что и на выборах в Европарламент в 2019 го-ду.

Итальянские левые: от «Белла Чао» до «Arrivederchi»

В странах европейского Юга левые силы всегда играли более заметную роль, чем «в среднем» по континенту. Очевидным исключением на этом фоне выглядит Италия, где радикальные левые давно находятся в упадке и особенно не влияют на политику страны.

Для тех, кто знаком с итальянской политической историей ХХ столетия, кто любит и ценит итальянскую культуру и кинематограф, вряд ли вызовет удивление тот факт, что после Второй мировой войны левое и рабочее движение играло в итальянском государстве важнейшую роль. В Италии действовала самая многочисленная и хорошо организованная в Западной Европе компартия, левые партии получали на выборах поддержку более 40% избирателей, большая часть организованных трудящихся, в свою очередь, входила в контролируемые левыми партиями профсоюзы. Итальянские левые со своими кооперативами, «народными домами», массовыми общественными организациями и «красными» мэриями представляли особую социально-политическую культуру на разных уровнях общественной жизни. Однако, за последние три десятилетия всё это ушло в никуда. 

После того, как в 1991 году прекратила существование Итальянская коммунистическая партия, часть ее членов ушло в стоящую на социал-демократических позициях Демократическую партию левых сил, вошедшую в левоцентристскую коалицию «Оливкового дерева». А затем на ее основе в 2007 году была создана Демократическая партия. Другая часть членов бывшей Итальянской коммунистической партии перешла в исповедующую леворадикальные взгляды  Партию коммунистического возрождения, кстати, входящую в Партию европейские левые. Однако, на какое-то время Партия коммунистического возрождения действительно восстановила то, что было в прошлом. Она стабильно демонстрировала поддержку в парламенте на уровне 8-10%, имела неплохое представительство в регионах, и создавалось впечатление, что партия добьется изменений.  Она старалась объединять и олдскульных коммунистов и молодежь, которой хоть и не нравились старомодные традиции старших товарищей по партии, но социал-демократический конформизм и его принадлежность к истеблишменту, им претила еще больше.

Однако в 2006 году после сотрудничества с правительством Демокра-тической партии во главе с Джулиано Проди она полностью изменилась, начав голосовать за неолиберальные реформы. Но самым ярких моментом отхода  от левых убеждений стало голосование партийной фракции за участие итальянской армии в войне в Афганистане. Это голосование по сути уничтожило левых, как парламентскую силу и оказало деморализующий эффект на ее сторонников. Часть членов ПКВ перекочевало в партию «Левые, Экология, Свобода», которая позиционируя себя левее от социал-демократов, тем не менее во всем поддерживала Демократическую партию. Скромные результаты партии «Левые, Экология, Свобода» привели к тому, что на ее основе в 2017году была создана весьма неоднородная  партия «Итальянские левые», которая в составе избирательного блока «Свободные и равные» на парламентских выборах 2018 года добилась некоторого успеха: за нее проголосовали 3,4% избирателей, что принесло ей 14 мандатов в Палате депутатов.

Набирающие обороты крайне правые, во главе с Джорджи Мелони стали реальной угрозой для левоцентристов на внеочередных парламентских выборах 2022 года. Чтобы остановить правых, левые объединились в коалицию во главе с левоцентристами из «Демократической партии» Энрико Летти. «Итальянские левые» вместе со своими партнерами «зелеными» вошли в левоцентристскую коалицию и выставили 37 кандидатов в отдельных округах. Другая ультралевая сила – «Партия коммунистического возрождения» вместе с рядом других радикальных левых объединений создали избирательный блок «Народный союз». Во главе списка встал бывший мэр Неаполя, лидер левопопулистской партии «Демократия и автономия» Луиджи де Магистрис. Шансов прорваться в парламент у НС  практически не было. Выборы закончились триумфом Джорджи Мелони и ее «Братьев Италии», которые получили 119 мест в парламенте. Альянс зеленых и левых получил – 12 мандатов, а «Партия коммунистического возрождения» в очередной раз пролетела мимо парламента. 

Предстоящие выборы в Европарламент 2024 года также оставляют для итальянских радикальных левых мало шансов  пробиться в ЕП,  и пополнить ряды политической группы «Европейское объединение левые/Лево-зеленые Севера». Впрочем, надежда попасть в Европарламент  есть у «Красно-зеленого альянса», который, как уже отмечалось выше, был создан накануне парламентских выборов 2022 года.  В надежде преодолеть 4% барьер лидеры объединения «Левые» Никола Фратоянни и его «зеленый» партнер  по альянсу Анджело Бонелли  «фишкой» кампании сделали выдвижение от своей партии в качестве кандидата в Европарламент арестованную в Венгрии Иларию Салис. 39 летняя школьная учительница и активистка-антифашистка находится в пенитенциарном учреждении Венгрии вот уже почти год. Ее обвиняют в нападении на двух предполагаемых неонацистов в Будапеште, в феврале прошлого года. На судебные слушания женщину доставляют в наручниках на запястьях и лодыжках. Даже на ее талию одевают цепь, которую держит охранник. Лидер «Красно-зеленого альянса» и глава партии Итальянские левые (КЗА) заявили прессе, что Салис будет представлена в качестве лидера списка альянса в северо-восточном избирательно округе. 

Впрочем, этот «трюк» «Красно-зеленого альянса» пока не прибавляет ему рейтинга. Исследования аналитического центра Cattaneo Institute, основанные на опросах, проведенных в начале апреля 2024 года показывают, что только 20% итальянцев согласны с этим шагом КЗА, а процент проголосовавших за «Красно-зеленый альянс», по-прежнему балансирует на грани 4%. Если КЗА все-таки преодолеет проходной барьер, то с учетом общеитальянской квоты в 76 мест, он может рассчитывать на 3 депутатских мандата.

 «Подемос»: от триумфа к падению

А вот в Испании есть большая вероятность, что радикальные левые партии,  скорее всего, останутся без своих представителей в Европарламенте. И это прежде всего касается некогда легендарной партии «Подемос», возникшей как вспышка на политическом небосклоне Испании, и через десять лет  катящейся  к своему политическому затуханию.

Говоря о первоначальных успехах «Подемос», нельзя не отметить эффективность и новизну ее стратегии, которая не стала умещаться только леворадикальными рамками, а добавила в нее популизма. Это позволило ей привлечь среднестатистического избирателя, обеспокоенного ухудшением экономических условий и кризисом демократии, но не обязательно поддерживающего леворадикальные идеи. Лидер «Подемос» Пабло Иглесиас тогда писал, что использование дискурса популизма было вызвано желанием вести кампанию на собственных условиях, не позволяя загнать «Подемос» в узкие рамки леворадикального дискурса.

Однако затем руководство партии отошло от первоначальной стратегии. В погоне за властью на досрочные парламентские выборы в Испании 2016 года «Подемос» отправился не самостоятельно, а в составе коалиции с «Объединением левых», которая стала называться  «Унидос Подемос». Казалось бы, начало было неплохим. Новая коалиция набрала на выборах 13 % голосов избирателей и рекордные для себя 45 мандатов. Казалось бы, правильность решения руководства подтвердил прекрасный результат на выборах. Однако всегда есть и другая сторона медали. Вхождение партии во власть привело к оттоку части избирателей. Став частью системы, которую она критиковала, «Подемос» потеряла свое конкурентное преимущество, а усиление централизаторских тенденций в партии противоречило ее попытке наладить горизонтальные связи. Среди слабостей «Подемос» эксперты стали отмечать отсутствие представительства в регионах и идеологическую гибкость, которая в долгосрочной перспективе оказалась проблематичной: «Подемос» не смогла закрепить за собой ту часть избирателей, которая голосовала за нее в силу протеста. Наконец, «Подемос» не смогла провести четкую линию, обособляющую ее от социал-демократии. 

К тому же в руководстве партии назревал конфликт между ее «отцами-основателями» — Пабло Иглесиасом и Иньиго Эррехоном. Этот конфликт также описывают как конфликт между традиционной леворадикальной и популистской идеологиями. Эррехон не поддерживал объединение с посткоммунистической партией «Объединенными левыми», полагая, что это заблокирует «Подемос» на позиции леворадикальной партии. Иньиго Эррехон полагал, что нужно смягчить высказывания с целью привлечения потенциального электората Испанской Социалистической Рабочей Партией (ИСРП)  и сосредоточится на парламентской работе. В конце концов, в январе 2019 года Иньиго Эррехон объявил о своем решении выступить на муниципальных выборах в Мадриде в качестве кандидата от избирательной платформы «Больше Мадрида» («Más Madrid»), а не от «Унидос Подемос». Это произошло на фоне неожиданных успехов праворадикальной партии VOX, которая пришла третьей и получила 15,1 % голосов, а «Унидос Подемос» набрала лишь 12,8 %. 

На региональных выборах результаты также были неутешительны.  В Мадриде «Унидос Подемос» пришла всего лишь пятой с результатом в 7,2% голосов. Ее конкуренты слева «Больше Мадрида» и ИСРП набрали 17,0% и 16,9% соответственно. На досрочных парламентских выборах в ноябре 2019 года «Унидос Подемос» незначительно потерял, завоевав в парламенте 35 мест, потеряв по сравнению с прошлыми выборами 7 мандатов. Тем не менее, смягчить горечь неудачи на выборах смог правительственный портфель, который получил Пабло Иглесиас во втором кабинете социалиста Педро Санчеса. Он стал вице-премьером и министром по социальным правам. 

Через год он покинул правительство и принял участие в выборах в Ассамблею Мадрида. По результатам выборов в автономном сообществе Мадрид, партия «Подемос» получила 10 из 136 мандатов (7,5 % голосов), после чего лидер Пабло Иглесиас ушёл в отставку. Партию возглавила Ионе Беллара, которая до этого  сменила Иглесиаса на посту министра по социальным правам.  Надо сказать, что уход харизматичного Иглесиаса не прошел бесследно. Накануне парламентских выборов 2023 года бывшая коллега Иглесиаса по коалиции «Унидос Подемос», представительница «Объединенных левых» и вице-премьер в правительстве Сагчеса  Иоланда Диас создает еще одну левую партию —  Sumar.  У Диас были свои резоны. Ослабление «Подемос», после ухода Иглесиаса позволило ей взять под свой контроль практически весь левый фланг, за исключением каталонцев чтобы по итогам выборов включиться в торги по правительственному портфелю. После того как Король Испании Филлип VI распустил Генеральные Кортесы 30 мая 2023 года состоялись «очередные» внеочередные парламентские выборы.

На правах младшего партнера «Подемос» вошел в коалицию Sumar. В нее также  вошли «Объединенные левые», левоцентристская «Мас Паис» и еще ряд мелких партий левой направленности, которые выдвинули кандидатуру Иоланды Диас в премьер-министры.  В итоге коалиция Sumar заняла на выборах четвертое место, набрав 12,31% и получив 31 мандат. А вот на региональные выборы 2023 года партии шли разными колоннами. И если Sumar буквально «выцарапывала» мандаты, но преодолевала проходной барьер, то «Подемос» ждал полный крах. Она полностью потеряли своих депутатов в Стране Басков, Галисии, Валенсийском сообщество, Балеарских и Канарских островах, Арагоне, Ла-Риохе и Наварре, оста-вив незначительное представительство в десяти региональных парламентах Испании. 

После разрыва с Sumar Иоланды Диас и выхода Ионе Белларо из правительства, на европейские выборы 2024 года партии идут отдельно. Во главе европейского списка «Подемос» Ирене Монтеро, супруга бывшего лидера и еще одного «отца-основателя» партии Пабло Иглесиаса, который, кстати, активно помогает своей  жене на выборах. Пока же судя по всему — без особых успехов. В опросе CIS, проведенном в конце апреля под руководством Хосе Феликса Тезаноса, который опубликовала испанская газета «20 минут» у «Подемос» 2.6% поддержки избирателей и партия не проходит 3% барьер. Значительно лучше обстоят дела у Sumar, которая имеет поддержку 7,2% избирателей.  Так, что политическая группа в Европарламенте «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера», скорее всего не досчитается четырех мандатов, которые были у «Подемоса» на прошлых выборах, поскольку Sumar не горит желанием входить в группу к левым, а  хочет присоединиться к европейским зеленым. Что же касается еще одной испанской левой партии, которая имела своего представителя в Европейском парламенте – «Объединенные левые», то растворившись в блоках и коалициях ее сегодняшний рейтинг находится на уровне статистической погрешности. Так, что прогноз европейских аналитиков о том, что левые Испании в ЕП будут представлены пятью мандатами, сегодня выглядят как фантастика.

СИРИЗА – лишь отголоски былой славы

О том, что европейские леворадикальные проекты двигаются к своему закату свидетельствует и пример еще одной ультралевой партии-легенды – греческой СИРИЗЫ. Десять лет назад Коалиция радикальных левых – СИРИЗА произвела фурор в политической жизни Европы, набрав на национальных выборах 2015 года 36% и завоевав в парламенте 149 мест из 300, а ее лидер Алекс Ципрас возглавил правительство. СИРИЗА пришла к власти на фоне недовольства греков «мерами жесткой экономии» ЕС по преодолению долгового кризиса их страны. И несмотря на все обещания по прошествии 4,5 летнего пребывания СИРИЗА у власти, не считая небольшого падения безработицы и некоторой стабилизации национальной банковской системы, греческая экономика по-прежнему не давала  поводов для оптимизма. Широкое разочарование и усталость греческого электората от затянувшегося популистского курса Ципраса предопределило поражение СИРИЗЫ на выборах в Европарламент, местных, а затем и досрочных парламентских выборах 2019 года. На этих выборах партия Ципраса, хоть и набрала 31,9 %, но уступила власть правоцентристской «Новой демократии» Кириакоса Мицотакиса. Но как оказалось, это было только начало падения рейтингов левого политического крыла.

В 2023 году на досрочных парламентских выборах СИРИЗА потерпела сокрушительное поражение набрав всего лишь 17,8% и  получив 47 мест в парламенте. Для сравнения занявшая первое место, правящая «Новая демо-кратия» набрала 40%, получив 158 мест в парламенте. Итоги выборов пред-определили и участь ее лидера Алексива Ципраса, который подал в отставку с поста председателя партии. Новым главой СИРИЗЫ был избран 35-летний Стефанос Касселакис – бывший сотрудник инвестиционного банка Goldman Sachs, который до этого практически не имел политического опыта. Касселакис провел более двадцати лет в Соединенных Штатах и работал волонтером на праймериз Демократической партии США в 2008 году для тогдашнего сенатора Джо Байдена.

Избрание лидер некогда антикапиталистической партии  банкира и его намерение сдвинуть партию ближе к центру привело к внутреннему кризису. От СИРИЗЫ откололась три внутрипартийной группы, включая более 100 членов ЦК, 11 депутатов парламента и 3 евро-депутата, которые объявили о создании нового политического проекта «Новые левые». Лидером новой партии стал Алексис Харицис, а в Европарламенте ее представляет Димитрис Пападимулис. В своём заявлении «Новые левые» определили себя как «европейские», «экологические» и «современные левые». Сегодня они ведут активную избирательную кампанию в Европарламент, построив ее на критике правящей партии «Новая демократия» и своих бывших коллег из СИРИЗЫ. 

Согласно социологическим опросам, они могут рассчитывать на 7-8% поддержки избирателей и 1-2 места в новом созыве Европейского Парламента. Такие же примерно шансы попасть в Европарламент и у СИРИЗЫ. Некогда мощный леворадикальный проект катится к политическому финишу. Также есть шансы попасть в Европарламент и у Коммунистической партии Греции, которая сегодня имеет двух евродепутатов, но держится там обособленно, не входя, ни в одну из политических групп. В ее повестке борьба с империализмом, США, НАТО и своими прямыми конкурентами по левому флангу — «СИРИЗОЙ» и «Новыми левыми», которые КПГ считает проектами «коварного» Запада. Учитывая ее «ядерный» электорат и данные последних опросов, в которых она набирает 7,6% голосов избирателей коммунистической команде Димитриса Куцумбаса по силам сохранить своих двух представителей в Европарламенте.

И другие левые…

В контексте изучения леворадикального фланга Европейского Союза стоит обратить внимание и на других представителей европейских левых, входящих в «Европейские объединенные левые/Лево-зеленые Севера» (GUE-NGL) в Европарламенте. Неутешительные прогнозы европейские аналитики дают португальским левым, которые могут получить лишь один мандат. По итогам выборов в Европарламент 2019 года у «Левого блока» («Bloco de Esquerda»), входящего в Партию европейские левые было два евродепутата. Беря во внимание результаты последних парламентских выборов состоявшихся в марте 2024 года, на которых  «Левый блок» набрал лишь 4.4% и последний соцопросы, опубликованные в лиссабонском издании «Экспресс», демонстрируют, что партия балансирует на гране прохождения в ЕП, скорее всего, представительство этой партии уменьшится до одного депутата. Еще один левый политический проект – Коммунистическая партия Португалии с вероятностью в 99,9% распрощается со своими двумя местами в Европарламенте. Электоральная поддержка Коалиции демократического единства, куда входит КПП постоянно снижается. На последних парламентских выборах в марте 2024 они набрали 3,2%, что с большой натяжкой  дает им шанс завести в Европарламент хотя бы одного депутата.

С большой долей вероятности свое представительство в левой группе Европарламент по итогам выборов сохранит «Левый союз Финляндии» (1 мандат). Коммунистическая партия Чехии и Моравии, которая идет на выборы в составе коалиции «Stacilo» («Этого было достаточно») и во главе с нынешним евродепутатом Катериной Конечной,  набирает по прогнозам 6,7% и также сохраняет свое место  в ЕП. Свое представительство сохранит и Левая партия Швеции, имеющая сегодня 1 мандат в Европарламенте. Отчаянно борется за него  нынешний лидер партии, шведка иранского происхождения Нуши Дадгостар, которая запомнилась тем, что одной из немногих выступила против вступления Швеции в НАТО и активно атакует Израиль за бомбардировки жилых кварталов Газы. На парламентских выборах в Швеции в 2022 году  партия Дадгостар набрала 6,7% и получила 24 места Риксдаге.

 Неожиданно, но один мандат из двух имеющихся сегодня может потерять входящая в качестве наблюдателя в Партию европейские левые Прогрессивная партия трудового народа Кипра (АКЕЛ). Итоги последних выборов 2021 года и сегодняшние социологические опросы, опубликованные в старейшей кипрской газете «Либерал»,  фиксирует ее рейтинг на уровне 20%. При казалось бы, высоком проценте поддержки АКЕЛ, небольшая квота Кипра в Европарламенте — 6 мандатов на все партии не позволяет коммунистам Кипра рассчитывать на более высокий результат.

Зато позитивные сюрпризы для левых радикалов могут случиться в Бельгии и Ирландии. На фоне правого разворота в Бельгии завидные успехи демонстрирует ультралевая Партия труда (PVDA). В отличие, от многих других бельгийских партий, которые являются этнорегиональными, Партия труда является общебельгийским проектом. Громко о себе партия заявила пять лет назад на парламентских выборах 2019 года. PVDA выступила успешно, набрав 8,62% и завоевав 12 мест в парламенте. К этому можно добавить 1 место евродепутата на выборах в ЕП. За  время прошедшее после выборов партия не только сохранила своих избирателей, но и завоевала новых симпатиков, особенно в молодежной среде. Еще за  год до выборов в Европарламент и национальный парламент, а они в 2024 году проходят в один день, многие эксперты утверждали, что серьезную конкуренцию крайне правым партиям составит только Партия труда. Собственно так оно и происходит.

Сегодня во главе электорального пелотона Бельгии уверенно держатся две ультраправые партии – «Фламандский интерес» (Vlaams Belang,VB) и «Новый фламандский альянс» (N-VA). Как отмечает бельгийская газета De Standaard, со ссылкой на данные опроса RTBF и La Libre Belgique: у Vlaams Belang 26% электоральной поддержки, у N-VA-20%. Третье место, с результатом 12,2%  занимает Партия труда, которая оставила позади такие известные в Бельгии политические бренды, как Vooruit, которая до 2021 года именовалась, как Социалистическая партия Валлонии (PS) и Христианских демократов и фламандцев. (CD&V). Так, что группа «Европейские объединенные левые» в Европарламенте как минимум может  рассчитывать еще на три мандата.

Интересная ситуация сложилась в Ирландии, где леворадикальная националистическая партия «Шинн Фейн» на выборах в Европарламент может одержать убедительную победу. Выше уже упоминалось о неординарной истории этой партии, которая в годы конфликта в Северной Ирландии была тесно связана с «Временной Ирландской республиканской армией» и была ее политическим крылом. Обе организации ведут свое начало от партии «Шинн Фейн», созданной в1905 году Артуром Гриффитом. В переводе с ирландского гэльского Sinn Fein означает «мы сами». Прошло время и у руля партии находятся политики никак не связанные с повстанческим прошлым. Мишель О’Нил возглавляет ее в Северной Ирландии, а Мэри Лу Макдональд лидер оппозиции в Ирландской республике.

Первое политическое цунами в Ирландии партия и ее лидер Мэри Лу Макдональд  вызвали в 2020 году, когда на парламентских выборах «Шинн-Фейн» (Sinn Fein) получила 24,5% поддержки избирателей и набрала самое большое количество голосов.  Две центристские партии – «Фианна Файл» (Fianna Fail) и «Фине Гэл» (Fine Gael) – которые правили Ирландией с тех пор, как столетие назад она получила независимость от Великобритании – остались позади. Тем не менее, успех на выборах, как это часто бывает, не приводит во власть. Так случилось и с «Шиннн-Фейн», которая не смогла создать правительственную коалицию, и осталась в оппозиции. 

В  2022 году левые националисты вызвали второй цунами, на этот раз на выборах в Северной Ирландии, где выступающая за единую Ирландию «Шинн-Фейн» впервые за 100 летнюю историю заныла первое место на выборах. Стоит отметить, что партия строила свою повестку на экономических вопросах, не акцентируя внимание избирателей на этнорелигиозных вопросах. Среди главных предвыборных тем был рост цен на фоне войны в Украине, а также задержки поставок британской продукции в регион из-за создания таможенной границы в Ирландском море из-за Brexit. В итоге «Шинн Фейн» победила на выборах и получила 27 мест в местном парламенте. 

Однако конвертировать свою победу в место во власти она смогла только через два года. Дело в том, что ведущая оппозиционная партия, Демократическая юнионистская партия (DUP), долгое время отказывалась войти в правительство в знак протеста против торговых правил после Brexit. И только после двухлетних переговоров, когда правительство Великобритании развеяло их опасения, DUP согласилась войти в правительство, тем самым положив конец политическому тупику. Мишель О’Нил стала первым министром Северной Ирландии, а ее партийный босс Мэри Лу Макдональд готовится к выборам в Европарламент и к предстоящим в 2025 году парламентским выборам. Поднимая градус мобилизации своего электората, она подчеркивает, что в случае прихода к власти не откажется от своей главной цели – воссоединения Северной Ирландии и Ирландии. В то же время, она опровергла утверждение, что такие намерения могут испортить отношения страны с Лондоном. 

«Зависит от того, с кем говорить. Уверена, Консерваторы не будут рады. Но и мы не очень довольны Консер-ваторами. Так что это как ничья», — отметила она. В 2024 году в Велико-британии также состояться парламентские выборы, и вероятность победы на них Лейбористов весьма велика. А это  значит, что в 2025 году в случае своей победы на выборах, у Мэри Лу Макдональд может состояться более конструктивный диалог с Лондоном. А пока же опросы, проведенные в Ирландии компанией Ipsos B&A, которые опубликовала газета The Irish Times в марте 2024 года фиксировали, что поддержка самой популярной в Ирландии партии «Шинн Фейн» упала до 27%, самого низкого значения за последние три года. Полгода назад ее поддерживали 35% избирателей. Тем не менее, партия пока уверенно опережает правоцентристские «Фианна Файл» и «Фине Гэл» (на 8 и 9 процентных пунктов соответственно), которые сейчас входят в правительственную коалицию. 

 В течение последних двух лет «Шинн Фейн» опережала две партии ирландской правительственной коалиции на минимум 10 процентных пунктов, что позволяло ей говорить о перспективах формирования правительства после следующих парламентских выборов в начале 2025 года. Уменьшение преимуществ «Шинн Фейн»  – даже, несмотря на относительную популярность – значительно усложняет формирование коалиции. Впрочем, и такое преимущество позволяет «Шинн-Фейн» выиграть выборы в Европарламент и провести в политическую группу левых е четырех  депутатов.

Как мы видим, при общей тенденции снижения популярности европейских леворадикальных партий, существуют еще «островки  надежды», где политические силы не только побеждают на выборах, но и участвуют в формировании правительства. Впрочем, для левых, это лишь  приятное исключение из правил, а не тенденция.