Виктор Орбан – один из тех лидеров, речи которого мгновенно подхватываются мировыми СМИ, анализируются многочисленными экспертами и становятся «яблоком раздора» в политической среде. Месяц март в Венгрии – особый месяц. Страна каждый год широко празднует годовщину начала революции 1848–1849 годов, и на этом фоне обычно резко оживляется политическая жизнь. «Оживился» и Виктор Орбан.
В своей праздничной речи он объявил о новом наступлении на Евросоюз и отметил, что, если венгры хотят сохранить свою свободу и независимость, то должны «оккупировать» Брюссель на выборах в Европарламент и внести изменения в Европейский Союз.
Жесткая риторика Орбана в отношении Евросоюза – не новость, а скорее повод максимально мобилизовать свой электорат в преддверие выборов в Европарламент, где он рассчитывает на успех своей партии ФИДЕС. В течение многих лет Виктор Орбан оставался главный антигероем Европейского Союза и, по всей видимости, никогда не был против такого звания. Многие даже называют его конфликт с ЕС мировоззренческим. Но анализ его политической деятельности демонстрирует, что это не совсем так.
Прежде всего, премьер-министр Венгрии – прагматик, которого интересует только власть и извлечения максимальных политических дивидендов здесь и сейчас. Этому подтверждение, его политическая позиция, которая колебалась вместе с политической конъюнктурой и общественными настроениями. Начав свою карьеру абсолютным демократом, будущий лидер Венгрии перешел в консервативный лагерь, а затем стал одним из воплощений правого разворота в европейской политике и ярким лидером «евроскептиков».
В этом материале Ascolta анализирует общественно-политическую ситуацию в Венгрии, а также изучает политические трансформации Виктора Орбана, благодаря которым он сумел не только сохранить свое влияние на внутриполитические процессы в Венгрии, но и стать одним из тех лидеров Европейского Союза, чье слово остается решающим во многих вопросах.
This Content Is Only For Subscribers
Эволюция лидера: от ультралиберализма к евроскептицизму
День 16 июня 1989 года запомнился в Венгрии многим. Особенно впечатляющим, было выступление молодого и никому тогда еще не известного 25-летнего лидера партии ФИДЕС Виктора Орбана. Лозунг бурлящей будапештской улицы осени 1956 года «Русские – домой!» прозвучал летом 1989 года вновь в выступлении молодого политика особенно дерзко и громко. На следующий день после выступления Виктора Орбана его имя впервые попало на страницы газет и с тех пор практически не сходит с их первых полос.
С момента создания молодежной организации ФИДЕС как альтернативы венгерскому комсомолу и до победы на парламентских выборах 1998 года Виктору Орбану и его политической партии хватило десяти лет. За это время молодежная организация из 30 человек, о которой знал лишь узкий круг знакомых, выросла в крупнейшую партию страны, которая смогла выиграть выборы у Социалистической партии Венгрии – наследницы ВСРП. Несомненно, в этом была заслуга лидера. В 1998 году – в год победы на парламентских выборах – Орбану было 35 лет. Он стал самым молодым премьер-министром Венгрии за всю историю страны, но уже тогда был довольно опытным политиком.
Однако время ФИДЕС пришло не сразу: на протяжении некоторого времени партия оставалась в тени старших товарищей по оппозиционному движению, прежде всего – Венгерского демократического форума под руководством Йожефа Анталла и Союза свободных демократов под руководством Яноша Киша. Именно эти две партии на первых свободных парламентских выборах 1990 года набрали наибольшее количество голосов и сформировали христианско-либеральное правительство. Итоги первых свободных выборов 1990 года для ФИДЕС оказались не очень утешительными – 8,95% голосов, пятое место. И это несмотря на помощь американских «пиарщиков», работавших по линии Фонда Джорджа Сороса.
Излишний радикализм молодых реформаторов отпугивал избирателей. Поэтому многие предпочли отдать голоса «спокойной силе», а ФИДЕС остался в оппозиции. Сам Орбан и его окружение сделали вывод, что общество уже не принимает радикальную антикоммунистическую и антисоветскую риторику и надо от нее отходить. С этого момента, молодые либералы и Орбан, отчасти инстинктивно, отчасти осознанно начинают уходить как от радикального антикоммунизма, так и от радикального либерализма.
На выборах 1994 года не поздоровилось всем правым, в том числе и партии ФИДЕС, получившей только 7% голосов (после 8,95% в 1990 году). Маятник симпатий венгерских избирателей после провала правых сил резко качнулся влево. ФИДЕС опять оказался в оппозиции. Новое поражение настолько сильно подействовало на лидера партии, что он был готов уйти из политики в бизнес. На некоторое время Виктор Орбан полностью исчезает из публичного пространства и уходит в тень. Однако уже спустя несколько лет Орбан возвращается и начинает постепенно демонстрировать новые политические амбиции. Партия уверенно набирает силу, объединяя мелкие правые партии, продолжая смещаться к политическому центру.
Инициатором изменений и в этот раз становится сам Орбан. Незаурядный полемист-боец, политик, который может сплотить вокруг себя надежную команду, обладает еще и кипучей энергией. Правда, многие в это время начинают замечать за лидером склонность к вождизму и единоличному принятию решений, отторжение критики и альтернативных мнений. Как политик он становится жестче. Теперь это уже ФИДЕС – Венгерский гражданский союз (FIDESZ – Magyar Polgári Szövetség). На первый взгляд, небольшое изменение в названии партии, по сути, отразило очень многое. И отход от либеральной идеологии с переходом на позиции христианской демократии, и объединение правых партий, и просто взросление вчерашних 20-летних студентов, ставших, в свою очередь, отцами семейств.
Массовое разочарование венгерских избирателей сначала в правых, а потом в левых партиях по большому счету и подготовило почву для победы ФИДЕС на выборах 1998 года. К этому времени страна уже берет курс на вступление в НАТО и в ЕС, получив приглашение от этих организаций в июле 1997 года. Весной 1998 года начались переговоры между Будапештом и Брюсселем, продолжавшиеся шесть лет. На рубеже веков вопрос «возвращения в Европу» становится в Венгрии главной темой дня. От воссоединения с Европой венгры ждут определенного чуда, демонстрируя практически такие же настроения, которые бытуют на протяжении многих лет в украинском обществе. Среднестатистические граждане Венгрии были полностью уверены, что уровень жизни в их стране приблизится к уровню жизни в Германии или во Франции, что до европейского уровня вырастут зарплаты и пенсии, что машину и квартиру можно будет купить быстро, а не копить на них всю жизнь. Примечательно, что на волне подобных ожиданий, а соответственно – завышенного уровня популизма, вести страну в Европейский Союз пришлось партии ФИДЕС.
На майских выборах 1998 года венгерские избиратели опять сменили власть в стране, проголосовав не столько за правых, сколько против левых и либералов, не оправдавших их надежд на лучшую жизнь. На последующие четыре года ФИДЕС возглавила правящую коалицию, а ее лидер – 35-летний Виктор Орбан стал самым молодым в истории Венгрии премьер-министром. Победителям, однако, радоваться было рано. Ситуация в экономике не стала проще. Несмотря на приток иностранного капитала, в том числе за счет массовой приватизации венгерских предприятий, стагнация продолжалась. Уровень 1989 года не был достигнут ни по объему ВВП, ни по доходам населения. Начинались трудные переговоры по интеграции в ЕС. В реформах нуждались сферы здравоохранения, образования, инфраструктуры, а таже бюджет в целом. Но, несмотря на все обещания, реформы так и не были проведены. Вместо этого прошла тотальная смена управленческой элиты на высшем и среднем уровне, к власти пришли новые, молодые, но не всегда компетентные люди. Эффективность управления заметно снизилась. Госдолг в период правления ФИДЕС вновь вырос, а вместе с ним и дефицит бюджета.
На выборах 2002 года ФИДЕС потерпел поражение, и в последующие восемь лет власть в Венгрии осуществляли социалисты в альянсе со свободными демократами. ФИДЕС вернется во власть только в 2010 году, и во многом уже другой партией. Другой за восемь лет стала и Венгрия.
В лагере правых, включая ФИДЕС, еще до победы на выборах возникала следующая трактовка политических процессов: «левые и либералы распродали страну местным и зарубежным олигархам, загнали ее в долги, отдав на откуп иностранному капиталу и глобалистским структурам». Именно тогда его повестка наполнилась месседжами о «наведении порядка», восстановлении экономического суверенитета, приоритете национального капитала и усилении роли церкви в общественной жизни. По большому счету, в этой системе координат «национального консерватизма» и берут начало все значимые законодательные нововведения в Венгрии последних лет, в том числе и те, которые вызывают критику ЕС.
Победа ФИДЕС в 2010 году была предопределена и впервые в истории независимой Венгрии партия получила конституционное большинство в парламенте — и с тех пор власть никому не отдавала. Виктор Орбан тогда заявил: «Сегодня венгры произвели революцию у избирательных урн».
Усиление «вертикали власти» и правый разворот
Подобная «революция» была произведена исключительно конституционными методами. Несмотря на то, что в значительной степени голосование было протестным, Орбан охотно представлял себя как спасителя нации, который сможет искоренить коррупцию, возродить экономику, заново отстроить Венгрию и наконец, дать населению достойный уровень жизни, так и не достигнутый ни приватизацией, ни вступлением в Евросоюз. Под этими лозунгами партия ФИДЕС начала масштабную реформу политических институтов и во главе коалиции с христианско-демократической народной партии попытался взять под контроль все ветви власти. Исполнительная, законодательная и судебная власть Венгрии постепенно укрепляли связи между собою и правящей политической силой, управляемой Виктором Орбаном. Теперь эти ветви власти, которые должны быть независимыми, поддерживают друг друга и ФИДЕС — иногда ненавязчиво, а иногда открыто.
Конституционные изменения 2011 года стали первой трещиной во взаимоотношениях Брюсселя и Будапешта. Вначале команда Орбана нанесла удар по независимости судебной власти. Пользуясь большинством в парламенте, ФИДЕС увеличила число судей в Конституционном суде с 11 до 15, назначив четырех своих судей на новые места. Затем снизила обязательный пенсионный возраст для судей и прокуроров, освободив сотни постов для своих сторонников. Создала Национальную судебную канцелярию под руководством однокурсницы Орбана Тюнде Хандо, которая может наложить вето на продвижение по службе и повлиять на то, какие судьи слушают какие дела.
В 2013 году конституционный суд отклонил некоторые из новых законов ФИДЕСа, в том числе тот, который угрожал различным церквям утратой официального статуса. В ответ, чтобы Конституционный суд «не путался под ногами» были внесены новые правки в Основной Закон, которыми Конституционный Суд удалялся с политико-правового поля. С тех пор этот орган — так же как и президент страны, подписывающий законы, — не может влиять на их содержание. Тем самым в руках правительства и парламентского большинства концентрируется практически ничем не ограниченная власть.
Кроме того, новая конституции переименовывала Республику Венгрия в просто Венгрию и объявляла, что венгерское государство берет на себя ответственность по защите венгерских общин за рубежом и сохранению их венгерской идентичности. Этого было вполне достаточно для того, чтобы некоторые из соседей, в первую очередь Румыния, Чехия, Словакия и Сербия, отношения которых с Венгрией и так не были слишком теплыми, заволновались.
Кроме того, критики новой конституции отмечали, что она гарантировано создает условия для дискриминации самых разных групп населения. Например, статьей о том, что все жители страны составляют единую венгерскую нацию, тем самым подвергая дискриминации не только цыган, но и другие национальные меньшинства. Или другой пример, который ущемляет права ЛБГТ-сообщества, поскольку подчеркивается святость семьи, которую документ понимает только как союз мужчины и женщины. Наконец, конституция гарантирует защиту ребенка «с момента зачатия», а не с момента рождения, что, по мнению критиков, может поставить под вопрос законность разрешенных сейчас в стране абортов.
Виктор Орбан любит превосходную степень. Свою победу в 2010 году он назвал «революцией у избирательных урн», в 2014 году – «эпохальным и невероятным успехом, значение которого сегодня еще невозможно оценить», в 2022 году – заявил, что «его победу можно увидеть даже с Луны, не то, что в Брюсселе». Секрет его электоральных успехов, кроется, в том числе и в кропотливой работе с законодательством о выборах. Не случайно, начиная с 2010 года ФИДЕС побеждает на всех выборах потому что большое внимание всегда уделял подготовке нормативной базы, «облегчающей» победоносное электоральное шествие партии власти.
Во-первых, новый избирательный закон переформатировал округа в сторону их укрупнения, был отменен нижний порог явки, право голоса было предоставлено примерно двум миллионам этнических венгров, которые являются гражданами Румынии, Словакии, Сербии и Украины и которые в подавляющем большинстве являются избирателями ФИДЕСа. Им разрешено голосовать по почте. В то же время около 350 тысяч венгерских граждан, проживающих на Западе и менее охотно отдающих голоса за правящую партию, должны голосовать лично в посольствах или консульствах. Это объясняет, как на выборах в 2018 году ФИДЕС получил 67% мест в парламенте, сохранив свое большинство, хотя набрал чуть менее половины голосов избирателей. Поскольку система так хорошо переработана, партии не нужно опускаться до фальсификаций выборов, как это делают грубые автократии. Их «система национального сотрудничества» является крайне продуманной. В 2018 году Национальное избирательное управление признало недействительными тысячи голосов по почте, поскольку на конвертах была вскрыта защитная лента. В ответ правительство отменило закон, требующий защиты от несанкционированного доступа.
Казалось, что в 2022 году электоральные триумфы Виктора Орбана закончатся. Тем более, что 24 февраля Россия вторглась в Украину и многие из представителей венгерской оппозиции увидели в этом шанс. Казалось, что теперь на выборах не сможет победить человек, много лет поддерживающий автократического лидера России, развязавшего войну. Однако война в Украине имела для оппозиции, которая консолидировалась в коалицию из шести партий, и обратный эффект. Оседлав «мирную» повестку ФИДЕС убедила большинство венгров, что она за мир, а оппозиция пытается втянуть Венгрию в войну. Как такое произошло – остается вопросом. Тем более, что в правящей партии ФИДЕС до последнего были не уверенны в своей победе. Поэтому, как отмечают эксперты, широко использовали административный ресурс.
Правительство распорядилось сделать дополнительные выплаты: субсидии получили пенсионеры, семейные пары и дети; для многих были предусмотрены налоговые каникулы и возмещение подоходного налога. «Заботу государства» демонстрировали даже через счета на оплату коммунальных услуг. В них всегда указывается две суммы: та, которую нужно оплатить, и та, которую правительство якобы сэкономило благодаря решению о сдерживании цен. Суть государственной программы, которую партия ФИДЕС начала в 2013 году и которая получила название «режичоккентеш» (rezsicsökkentés), в том, что правительство диктует компаниям, предоставляющим коммунальные услуги, снижать свои цены.
Не жалели и финансовых средств на избирательную кампанию. Как отмечает Transparency International, только в марте 2022-го «ФИДЕС» потратила на рекламную кампанию 3,1 миллиарда форинтов (8,4 миллиона евро) — это в три раза больше лимита, предусмотренного законом. Доступ к СМИ у ФИДЕС и оппозиции тоже был совсем не равным. С начала предвыборной гонки кандидат на пост премьер-министра от оппозиции Петер Марки-Зай получил только пять минут в эфире государственного телевидения. В тот же время премьер-министр Виктор Орбан был постоянно в информационной повестке на всех государственных каналах. Тем более, что средства массовой информации были предметом особой «заботы» Виктора Орбана. После поражения на выборах в 2002 году, он понял, что у него нет надежного «тыла» в лице СМИ. И этот «тыл» Орбан с соратниками начали создавать, еще находясь в оппозиции, а придя к власти, постепенно завладели «львиной долей СМИ». С приходом к власти в 2010 году Орбан начал «реформирование» «четвертой власти».
Пользуясь большинством, ФИДЕС проводит через парламент закон о средствах массовой информации, в соответствии с которым был создан специальный комитет по контролю над деятельностью прессы. В состав этого комитета вошли исключительно сторонники Орбана. Правда, первая серьезная попытка Орбана установить контроль над прессой обернулась и первым грандиозным унижением премьер-министра. Против закона, уже принятого парламентом, выступил Евросоюз, и в него пришлось вносить изменения. Далее правительство Орбана начало превращать государственные СМИ в органы своей пропаганды. Так, было с информационным агентством «MTI», а региональные газеты, в которых не хватало репортеров, стали каналами для проправительственных сообщений «MTI», и именно из этих газет получают новости избиратели Орбана в малых населенных пунктах. Телевизионные каналы и радиостанции Венгрии тоже почти полностью контролируются правительством. На сегодня правящую партию «обслуживают» государственные ресурсы, а также почти 500 медиа, которые в разные годы приобрели лояльные ФИДЕС бизнесмены. Так, крупнейшая оппозиционная газета страны «Непсабадшаг» была выкуплена и закрыта в 2016 году. Ее приобрела компания, предположительно связанная с другом детства Орбана Лоринком Мешарошем, который является вторым самым богатым бизнесменом страны.
Независимые СМИ в настоящее время ограничиваются сайтами, аудиторией которых являются немногочисленные читатели, находящихся в либеральном пузыре Будапешта. Кроме того, значительно усилило позицию Орбана и то, что он вновь представил себя, как «защитник» венгерского народа и этот месседж успешно разгонялся подконтрольными СМИ. Одним словом, весь комплекс причин и привел, к тому, что ФИДЕС получил 135 из 199 мест в парламенте.
У объединенной оппозиции по результатам выборов оказалось лишь 57 мест. Этот разрыв стал даже больше, чем четыре года назад, когда у оппозиции не было коалиции. Подводя итоги выборов, Виктор Орбан заявил: «Эта победа запомнится, возможно, на всю нашу жизнь. Потому что в нашей битве мы были в меньшинстве, как никогда прежде: левые Венгрии и международные левые со всех сторон, бюрократы Брюсселя, все деньги и организации империи Сороса, ведущие международные СМИ и, под конец, даже президент Украины. Еще никогда мы не сталкивались с таким количеством противников сразу. Но, несмотря на их огромные деньги и превосходство, когда мы вместе, нас не остановить».
«Орбаномика» — спасение или катастрофа
Экономика Венгрии, которую часто называют «орбаномикой» также вызывала серьезную обеспокоенность в ЕС. С первых дней своего премьерства в 2010 году Виктор Орбан объявил о начале новой экономической политики.
Одним из его первых шагов стало принятие Закона о Национальном банке, который фактически предусматривал его национализацию с переподчинением от МВФ национальным властям. Вскоре за скоротечным расставанием с МВФ последовали и другие шаги. Вслед за банковским налогом на 1 млрд. долл., введенным для западных финансовых и страховых учреждений, работавших на венгерском рынке, «налогом Робин Гуда» обложили крупнейшие западные энергетические, телекоммуникационные и торговые компании. Выступая в парламенте, премьер Виктор Орбан заявил, что правительство более не может усиливать налоговый пресс на рядовых граждан страны и мелкий бизнес, которые и без того несут серьезную налоговую нагрузку. Поэтому пришло то время, когда дополнительную долю социальной ответственности в решении проблем страны должен взять на себя крупный бизнес. В том числе и крупные компании с участием иностранного капитала, которые долгое время имели в Венгрии большие налоговые льготы.
Свой первый миллиард долларов в общую антикризисную корзину вслед за банкирами (70% банковского сектора Венгрии в это время было под контролем иностранного капитала) «отгрузили» энергетики (Shell, BP и др.), мобильные операторы и ритейлеры – владельцы крупных торговых сетей (Аchan, IKEA, Мetro и т.д.). Больше всего «потрудились» энергокомпании. У них в плане на год было 70 млрд. форинтов, или 350 млн. долл. Немногим меньше — 61 млрд. (300 млн. долл.) должны были вносить телекоммуникационные компании. Половину этой суммы — 30 млрд. форинтов, или еще 150 млн. долл., падало на долю сетевых торговцев.
Естественно, без протестов и ропота на новые венгерские налоги не обошлось. Были и скандалы. И с Брюсселем, и с Вашингтоном. Но Будапешт, несмотря на некоторые корректировки все же «гнул» свою линию. Это касалось, кстати, и национальной валюты-венгерского форинта. После прихода к власти Виктор Орбан заявлял, что Венгрия перейдёт на евро, когда её госдолг опустится до 50 % от ВВП, а затем стал утверждать, что для отказа от форинта нужно довести ВВП Венгрии на душу населения до 90 % от среднего по еврозоне. Для вступления страны в зону евро требуется одобрение 2/3 депутатов парламента, то есть голоса от ФИДЕС. Но венгерские власти сознательно сохраняют форинт, чтобы при необходимости проводить девальвации, повышая конкурентоспособность своей экономики. У этой политики есть своя цена — высокая инфляция, рост внешнего долга, однако она позволяет Венгрии сохранять дистанцию от ЕС.
«Орбаномика» также хорошо вписывается в авторитарный инструментарий. Социолог и бывший министр образования Венгрии Балинт Мадьяр утверждает, что государство под управлением ФИДЕС является средством захвата экономики и распределения потоков и доходов среди своих. Он называет Венгрию «мафиозным государством». А некоторые эксперты утверждают, что Орбан в этом родственен Путину. Он создал что-то вроде «путинизма-лайт» – легкой версии путинизма. Она не настолько репрессивна, как в России, возможно, как раз, потому что Венгрия состоит в Евросоюзе: разгуляться до такой степени, как постсоветский авторитаризм, Орбан все-таки не в состоянии. Родственность в том, что у Орбана и его клана, связанных с ним бизнесменов и чиновных слоев есть большое экономическое влияние. Эти аффилированные структуры подгребли под себя очень значительную часть экономики, все ее более или менее лакомые куски.
Схема примерно такая же – родственная российской – капитализм с очень сильным мафиозно-клиентелистским привкусом. Спустя шесть лет после выступления в Евросоюз, когда Венгрия стала получать на развитие щедрые дотации из фондов ЕС, правительство тщательно следило за тем, чтобы деньги оказывались у близких ему людей. Как отмечает бывший заместитель венгерского Центробанка Юлия Кирай, премьер-министр и его окружение контролируют предприятия и компании, составляющие около 30% ВВП страны. Это сфера услуг и туризма, общепит, сельское хозяйство и так далее. Сам Орбан, категорически отвергая обвинения в коррупции, называет обогащение близких ему людей – «созданием в Венгрии национальной буржуазии». Тем не менее, по индексу восприятия коррупции Transparency International, Венгрия занимает последнюю позицию среди стран ЕС.
Конечно, нельзя не отметить, и того, что Венгрия добилась неоспоримых экономических успехов. С 2010 по 2020 год ВВП вырос почти на 30% — со 120 миллиардов до 161 миллиарда долларов; экспорт страны вырос на 47% — до 104 миллиардов евро. Темпы экономического роста в 2018-2019 годах достигли 5% в год, безработица с 12,5% в 2010-м упала до 3,3% в 2019-м. В стране за 10 лет было создано 800 тысяч новых рабочих мест, причем в инновационных отраслях экономики.
В Венгрию зашли и построили свои предприятия немецкие автомобильные гиганты BMW, Audi, Mercedes-Benz. А вскоре Будапешт может стать мировым центром по производству аккумуляторных батарей для электрокаров. Помимо китайских вложений, уже третий завод в Венгрии строит южнокорейская компания Samsung, на котором будет производится новая призматическая батарея 5-го поколения.
Однако комплекс экономических проблем, связанных сначала с пандемией, затем ростом цен на энергоносители, войной в Украине и санкционной политикой в отношении России уже в 2022 году принесли Венгрии серьезные экономические проблемы. Национальная венгерская валюта форинт потеряла 13% своей стоимости по отношению к евро, что было больше, чем в соседних Польше, Словакии или Румынии. Инфляция в Венгрии по итогам года стала одной из самых высоких в Европе — 22%, а в январе 2023 года инфляция в стране достигла рекордного за 27 лет показателя в 25,7%. Уровень госдолга вновь достиг 75% от ВВП. В 2023 году экономика Венгрии ушла в рецессию. Окончательных официальных данных нет, но, по предварительным оценкам, она сократилась на 0,4%. Это произошло на фоне роста экономики ЕС на 0,6%. Также выросла экономика других стран Центральной Европы: Польши — на 0,2%, Словакии — на 0,5%, а Румынии — сразу на 2,2%.
Причиной падения венгерской экономики стали слабые показатели обрушившегося на 2% внутреннего потребления, а также сокращение промышленности и строительства. Прибыль граждан страны, по итогам 2023 года, тоже снизилась, поскольку инфляция достигла 17,6% и обогнала повышение зарплат на 3,3%. Рост цен в Венгрии оказался самым высоким среди всех стран ЕС. На этом фоне отношение ЕС и Будапешта продолжали ухудшаться. Серьезный финансовый удар ждал Венгрию после пандемии. Для снижения экономического ущерба в наиболее пострадавших государствах-членах ЕС решил создать новый фонд восстановления на 750 миллиардов евро. Страны-доноры, то есть те, кто внес в этот фонд больше, чем получил, взамен выдвинули требование разработать в законодательстве ЕС новое правило использования бюджетов — «механизм предусловий». Этот механизм позволял бы ограничить бюджетирование той или иной страны ЕС из общих фондов, если она нарушает правила Европейского сообщества. Решение об этом может быть принято не единогласно; достаточно будет голосования как минимум 15 стран ЕС, население которых составляет в сумме не менее 60% от общей численности населения всего союза.
Впервые параметры реального использования этого механизма Еврокомиссия начала разрабатывать исключительно по отношению к Венгрии, а не к Польше. В итоге, это позволило ЕС заморозить выплаты Венгрии из общего бюджета. Для Венгрии «потери» составляли более 20 миллиардов евро: именно такая сумма была для нее предусмотрена в бюджете ЕС на 2021-2027 годы. Кроме этого, для Венгрии фактически замороженными оказались средства из фонда ЕС для восстановления экономики после коронавируса. Таким образом, лишение Будапештом более 25 млрд. евро только из этих двух источников было существенным: для сравнения, номинальный ВВП Венгрии в 2021 году составил 184 миллиарда евро.
«Собиратель нации» или национал-популист?
Много раз Виктора Орбана и его сторонников Евросоюз жестко обвинял в национализме и популизме. Во многом это связано с позицией партии ФИДЕС по вопросу положения венгерского национального меньшинства, проживающего в соседних с Венгрией странах – Сербии, Румынии, Словакии, Украине. Согласно Трианонскому мирному договору 1920 года, ставшему частью Версальской системы, Венгрия утратила примерно две трети своих бывших территорий и треть населения, проживавшего в этих землях. Вот уже сто лет «травма Трианона» – синдром разделенной нации – остается болевой точкой венгерского национального сознания. В политике партии ФИДЕС вопрос о венгерском меньшинстве в соседних странах является одним из ключевых направлений внутренней и внешней политики.
Тематика, связанная с «собиранием нации» и раздачей паспортов этническим венграм, тесно переплетается с риторикой, посвященной демографическим процессам и позиции Будапешта в отношении нелегальных мигрантов. Напомним, что в 2015 году наплыв нелегальных мигрантов из Африки и Азии в страны ЕС стал причиной острого кризиса. Тогда коалиционное правительство немецких христианских демократов и либералов приняло решение принять мигрантов из Азии и Африки и провозгласило политику «открытых дверей» для всего Евросоюза. Орбан был единственным политиком в Европе, который с самого начала резко выступил против бесконтрольной миграции в страны ЕС. На этой почве у него возник и личный конфликт с Джорджем Соросом, поддерживавшим Виктора Орбана на заре его политической карьеры. С тех пор коллеги венгерского премьера из стран Западной Европы постоянно критикуют лидера ФИДЕС, обвиняя его в национализме.
Тем не менее, позиция венгерского премьера во время миграционного кризиса получила поддержку и одобрение в регионе Восточной и Юго-Восточной Европы. На его стороне оказались руководители стран «Вишеградской четверки», в которую, помимо Венгрии, входят Чехия, Польша и Словакия, а также Болгарии, Северной Македонии, Сербии, Хорватии, которые были вынуждены день за днем сдерживать натиск нелегальных мигрантов. Сам Орбан распорядился построить 175-километровый забор из колючей проволоки на границе с Сербией, и с тех пор с презрением критикует обреченные на неудачу попытки ЕС каким-то образом справиться с хаосом, порожденным охватившим континент иммиграционным кризисом.
В 2017 году Европарламент одобрил резолюцию, призывающую Венгрию отменить законы, препятствующие въезду мигрантов в страну. Принятая резолюция содержала предостережение, что, в случае невыполнения Будапештом условий Брюсселя, в отношении Венгрии может быть задействована статья 7 Договора о ЕС – т.е. введены внутренние ограничения, направленные против государства – члена Евросоюза, нарушающего фундаментальные права европейских граждан. В качестве наказания такая страна может быть временно лишена права голоса в Совете ЕС; кроме того, к ней могут быть применены определенные финансовые санкции. Орбан остался при своем мнении и заявил, что история с миграцонным кризисом 2015–2018 годов стала его «первым разочарованием» в Евросоюзе с момента вступления в него Венгрии в 2004 году.
Прагматичная многовекторность
Внешняя политика Венгрии, как и внутренняя прочно подчинена откровенному прагматизму. Виктор Орбан использует различные приемы и инструменты, чтобы преследовать свои цели. «Образ врага» — одни из них. В разные годы Виктор Орбан и его партия прагматично «защищали» венгров от: «американского миллиардера и филантропа Джорджа Сороса»; «ромов и мигрантов»; «НКО и представителей ЛГБТК+». И наконец, Брюссель, который с подачи Орбана воспринимается не как Европейский союз (вступление в него многие в стране приветствовали) а как враждебная сила, которая пытается подчинить венгров.
Сегодня адепты Орбана ищут истоки этого противостояния в истории Венгрии, отмечая, что в различные периоды от Великой Венгрии Арпадов и Матяша Корвина до периферии Османской Порты и Австрийской империи Габсбургов характерным для Венгрии оставалось стремление сохранять самостоятельность: в суждениях, идеях, внешней политике. Опыт союза с Гитлером в период режима Хорти, а затем советская оккупации, длившейся до начала 1990-х сделали венгерское видение мира и себя в нем, похожим на израильское: «никому не верим, когда это выгодно — можем обмануть кого угодно, и это оправдано тем, что все виновны в несправедливом отношении к нам». Сам Орбан любит отвечать своим оппонентам из ЕС в том же духе: «…в свое время Будапешт не позволял вмешиваться в свои дела ни Вене во времена дуалистской Австро-Венгерской монархии, ни Москве во времена существования «соцлагеря», а теперь не позволит и Брюсселю во времена «евролагеря».
Обострение отношений между ЕС и Венгрией имело несколько пиков. Первый пришелся на 2015-2017 годы, когда Будапештом были приняты законы против нелегальной миграции и проведен референдум по поводу обязательных квот ЕС на расселение мигрантов. После победы Орбана на парламентских выборах 2018 года противостояние Будапешта и Брюсселя выходит на новый уровень. В 2019 году Виктор Орбан бросил вызов влиятельному главе Еврокомиссии Жану-Клоду Юнкеру, связав его имя с именем Джорджа Сороса, финансирующего общественные организации, которые помогают мигрантам. В тот же год по всей Венгрии появились «рекламные» щиты, на которых Юнкер был изображен вместе с Соросом с надписями: «Кто знает, что еще готовит Брюссель?» и «Они хотят ослабить государства ЕС». После этого Еврокомиссия инициировала судебное разбирательство против официального Будапешта из-за политики венгерских властей в отношении негосударственных организаций, работающих с мигрантами. Позднее Европейский суд постановил отменить этот закон (как и пакет законодательных мер под названием «Стоп Сорос», предусматривающий уголовную ответственность за помощь мигрантам, в том числе при оформлении запроса на предоставление убежища).
Поводом для очередного витка напряженности между Будапештом и Брюсселем стала пандемия коронавируса. Поначалу ничто не предвещало серьезного конфликта, но в конце марта 2021 года в интервью радиостанции «Кошут» Виктор Орбан заявил, что «история с вакцинами» стала его «вторым разочарованием» в Евросоюзе. В начале кампании по вакцинации Будапешт объявил, что намерен проводить «многовекторную политику» в закупке вакцин. 21 января 2021 года Венгрия вопреки рекомендациям Брюсселя первой в Евросоюзе одобрила применение российской вакцины «Спутник V». Правительственные СМИ тиражировали кадры, как сам Орбан прививается китайской вакциной. История с закупками российской и китайской вакцин показала, как популисту Орбану удалось продемонстрировать венграм свою способность находить быстрые технократические решения неотложных проблем на фоне замедленной реакции брюссельских бюрократов.
Однако все предыдущие эпизоды противостояния Будапешта с Брюсселем буквально померкли на фоне мощной кампании, начавшейся в столице Европы после того, как 15 июня 2021 года венгерский парламент c подачи премьер-министра подавляющим большинством голосов принял так называемый «Закон о запрете гей-пропаганды». Через несколько дней после принятия закона, 25 июня 2021 года на саммите ЕС в Брюсселе Венгрию и представлявшего ее премьера буквально заклеймили позором. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что принятый венграми «отвратительный закон» противоречит основным принципам Евросоюза и его следует либо немедленно отменить, либо скорректировать. Она обещала, что если венгерские власти не отступят, то возглавляемый ею орган использует все доступные ему средства, чтобы «образумить» Будапешт.
Еще один пик напряженности пришелся в связи с решением ЕС ввести новый механизм контроля за распределением средств объединения, что стало частичным ответом на пандемию. В Брюсселе решили увязать выделение денег из общего бюджета с соблюдением принципов верховенства права. Это вызвало протесты со стороны Варшавы и Будапешта. Стороны пытались блокировать утверждение бюджета ЕС, создание фонда восстановления после пандемии и ряд других инициатив, а также попытались в судебном порядке оспорить новые меры. Однако в феврале 2022 года суд ЕС встал на сторону Брюсселя.
В поисках союзников по противостоянию ЕС Виктор Орбан искал различные конфигурации и сочетания. Внутри ЕС он вынашивал планы сделать неформальное политическое объединение Польши, Словакии, Чехии и Венгрии, получившей название Вышеградская четверка, носителем новых тенденций более суверенных, национально-консервативных и критически смотрящих на Брюссель. До победы в Польше демократических сил с Варшавой, действительно, можно было планировать какое-то объединение, опираясь на близость политических режимов. Орбану было легче с Польшей, потому что лидер партии «Право и справедливость» Ярослав Качинський сделал своим главным принципом максимальное отдаление Польши от Евросоюза.
Теперь, после формирования правительства во главе с Дональдом Туском такой союз стал невозможен. Однако неожиданно, после победы Smer-SD на парламентских выборах в Словакии у Виктора Орбана появился новый союзник в лице премьер-министра страны Роберта Фицо. Если поляки объединили усилия с Орбаном по идеологическим соображениям, то в ситуации с Фицо готовность к сотрудничеству основывается на других факторах. Первые шаги Фицо показали, что он проводит куда более осторожную политику, чем его венгерский коллега. В такой компании реанимировать Вышеградскую группу в нужном для Орбана ключе вряд ли представляется возможным.
Поэтому абсолютно не случайно за поддержкой Орбан отправился во Флориду, где обитает известный «евроскептик» и возможный победитель президентских выборах в США Дональд Трамп. С лидером республиканцев у Виктора Орбана давно сложились дружеские отношения. Также похожи и политические взгляды двух лидеров. Программа America First очень близка по духу венгерскому премьер-министру и Виктор Орбан был первым европейским премьером, поддержавшим Трампа во время его первой президентской кампании. Он также призвал Трампа вернуться в 2024 году и назвал судебные дела против бывшего президента «охотой на ведьм», отражающей то, как Орбан обвиняет ЕС в отступлении от демократии в Венгрии.
«Возвращение Трампа является предпосылкой для крепкого и быстрого мира на европейском континенте. С венгерской точки зрения и с точки зрения мира, возвращение Трампа более чем желательно», – заявил Орбан на дипломатическом форуме в Турции.
Да и сам Трамп не жалел эпитетов в адрес венгерского премьера: «Он босс. Нет – он великий лидер, фантастический лидер». Правда иногда «любовь» к венгерскому политику настолько переполняет Трампа, что он не помнит страну, в которой Орбан возглавляет правительство: «Он, наверное, один из самых сильных лидеров в мире. Он лидер Турции».
Конечно, поездка к Трампу в марте 2024 года показала, что Орбан пошел ва-банк. Он прекрасно понимал, что демократическая администрация не простит ему такой выходки. На протяжении всего визита и после него венгерский премьер использовал все возможности, чтобы подчеркнуть: он окончательно поставил крест на возможности сотрудничества с действующей властью в Вашингтоне и он готов к серьезным проблемам в случае, если Байден сможет переизбраться.
Встреча с Трампом для самого Орбана – это еще одна возможность показать Евросоюзу, что в случае победы республиканского лидера Венгрия займет место Польши, как главного стратегическим союзника Вашингтона и станет своего рода мостом между Европой и США. И хотя лидеры со всей Европы пытаются восстанавливают связи с командой Трампа, немногие из них имеют прямую линию и атмосферу дружелюбия, которая есть у Орбана с бывшим президентом.
Но не только «за океан» были устремлены взгляды венгерской власти. Инициировав поворот во внешней политике Венгрии под лозунгом «открытие Востоку», Орбан сделал многое для того, чтобы привлечь инвестиции из Китая, но одновременно с этим он начал обхаживать и Москву. Мы уже отмечали, что Виктор Орбан прагматик и действует исключительно сначала в собственных интересах и только потом в интересах Венгрии. Это, в конце концов, и определяет его политический курс. Подстраиваться под конъюнктуру или другими словами менять свои взгляды для Виктора Орбана – дело привычное. Также как он эволюционировал из либерала в консерваторы, точно также из врага России он превратился в ее друга.
Достаточно вспомнить, как на заре своей политической карьеры жестко критиковал Россию: решение социалистов, находившихся тогда у власти, поддержать проект «Южный поток» называл предательством страны, а другие европейские правительства — «путинскими марионетками». «Молодое поколение, которое нас поддерживает, не должно допустить, чтобы Венгрия стала самым веселым бараком «Газпрома!» — заявил Орбан в 2007 году, перефразируя советскую шутку о том, что Венгрия — самый веселый барак социалистического лагеря. Однако в 2009 году Орбан коренным образом меняет свои взгляды. В декабре 2014 года Венгрия официально подписала первый крупный контракт с Россией — на модернизацию АЭС «Пакш», — чем вызвала большую критику в Евросоюзе. К тому моменту Россия уже находилась под экономическими санкциями после аннексии Крыма и крушения рейса МН17.
В отличие от других бывших стран соцлагеря, Орбан никогда не пытался найти альтернативу российской энергетике. АЭС «Пакш», венгерские нефтеперерабатывающие заводы по техническим причинам могут использовать только российское топливо. И конечно, газ… Для России он давно уже стал политическим оружием. И за каждый льготный кубометр Венгрия расплачивается повторением московских тезисов, еще усерднее, чем до полномасштабной агрессии против Украины.
Виктор Орбан часто любит говорить о том, что благодаря его внешнеполитической стратегии он добивается для Венгрии выгодной цены на российский газ. В начале февраля 2022-го, когда страны подписали новый 15-летний контракт, Владимир Путин утверждал, что цена для Венгрии в пять раз ниже средней. Но так ли это на самом деле, венгры не знают: условия сделок по газу не раскрываются. «Согласно статистическим сведениям, еще недавно Россия не давала дешевый газ и Венгрия платила рыночную цену. Так, российский газ, получаемый Венгрией по долгосрочному контракту — один из самых дорогих в Европе. С начала 2021 года по февраль 2022 Газпром поднял цены для Венгрии примерно в пять раз. Для сравнения, газ из Алжира, получаемый Италией, и газ из Азербайджана, получаемый Болгарией, примерно на 60% дешевле российского газа для Венгрии. И даже сжиженный газ из США, получаемый Испанией по долгосрочному контракту, немного дешевле, чем российский газ для Венгрии. И основная причина привязки Венгрии к российскому газу в трубопроводной инфраструктуре, сложившейся исторически, и в отсутствии выхода к морю, позволяющего быстро построить газовый терминал.
Интерес к дешевому газу, способному заменить российский, у Будапешта есть, но реализовать его технически сложно, долго по времени и дорого по деньгам. А газовая инфраструктура Европы исторически выстроена так, что к альтернативному газу венгров подключат в последнюю очередь. Так что российские «льготные цены» сильно напоминают газовый шантаж.
Есть ли у Орбана варианты? Можно было бы апеллировать не к Москве, а к ЕС, ища относительно быстрые, пусть и временные, способы решения логистических проблем, и деньги на их решение. Но до 2014 года ЕС без проблем «висел» на российских газопроводах, и наращивал потребление. И в последующие семь лет, с 2014 по февраль 2022, Евросоюз не очень торопился сокращать потребление российского газа, сетуя на корыстное давление США. Эта сумма факторов и обеспечила газовую привязку Будапешта к Москве, со всеми политическими последствиями. Кроме того, резкий разворот в сторону ЕС означал бы сдачу Орбаном многих позиций в его перманентном конфликте-торге с Брюсселем, от которого Будапешт добивается уступок для себя. Иными словами, Брюссель и Вашингтон для Будапешта – долгосрочные партнеры, с которым Орбану нужно строить отношения, обеспечивая себе прочные позиции, в том числе, в глазах собственных избирателей.
Москва же – партнер временный, ситуативный и второстепенный, но в настоящее время нужный. Она обеспечивает Орбану пространство для политического торга, на котором он гарцует перед союзниками по НАТО и ЕС «верхом на Путине», побуждая тех к уступкам. А заодно демонстрируя избирателям свою несгибаемость в сочетании с прагматичностью. И попытка договориться с Путиным ценой уступок, включая сдачу Украины, с точки зрения Орбана, популиста и автократа, опирающегося на крайние проявления венгерского национального эгоизма, вполне логична. Впрочем, Россия и Путин — лишь часть лабиринта, в котором Орбана пытается проложить путь для себя и для Венгрии.
Венгрию часто называют «троянским конем» не только России, но и Китая. Ни одна другая страна Евросоюза не имеет таких тесных контактов с КНР, как Венгрия. Будапешт стал важными воротами в Европейский Союз для Пекина. В течение многих лет венгерские представители в европейских структурах выступают против резолюций Евросоюза, подвергающих Китай критике. Например, в 2021 году Венгрия заблокировала принятие совместного заявления стран ЕС, в котором критиковалось подавление Китаем выступлений в Гонконге. О сближении с Пекином говорит не только то, что Венгрия блокирует резолюции ЕС относительно Китая, но и конечно экономическое сотрудничество. Сегодня товарооборот Пекина и Будапешта превышает 10 млрд. долларов, а Венгрия стабильно занимает высокие места на инвестиционной карте крупнейших китайских компаний.
Китай действительно не жалеет денег на своего европейского фаворита. Ежегодные инвестиции КНР в страну составляют около 3 млрд. евро в год. Прежде всего, средства идут в химическую промышленность, банковский сектор и телекоммуникации. По оценке специалистов, в ближайшее время инвестиции Китая в страну могут вырасти в 4 раза и достичь 13 млрд. евро. Улучшение отношений Венгрии с Китаем происходит на фоне их охлаждения с ЕС — инвестиции КНР в Европу упали до минимума за десятилетие. Благодаря этому, и строительству новой гигафабрики аккумуляторов именно на Венгрию в 2022 году пришлось до 20% всех инвестиций Китая в ЕС.
Правда, как отмечают эксперты, Пекин проводит по отношению к Будапешту, политику, аналогичную проводившейся в отношении стран Африки – сыплет деньгами на инфраструктурные и промышленные проекты, например, на первый в Европе завод китайского производителя электрокаров BYD или железнодорожное сообщение между Будапештом и Белградом, прокладываемое китайскими компаниями. Однако реальная выгода местного бизнеса вызывает сомнения. Как правило, инвестируя, Китай распределяет работы между собственными компаниями, в то время как местным достаются остатки.
Так в строительстве/реновации железной дороги Будапешт – Белград занята лишь одна венгерская фирма «RM Internatio-nal Zrt» которая осваивает всего 15% этих вложений и то в рамках венгерско-китайского консорциума. Невыгодны и условия, на которых китайцы предоставляют кредиты, а «просрочка» по выплате кредита уже не одну страну повергла в состояние вечного должника Китая. До строительства завода «BYD» – мирового конкурент «Tesla» – в производстве электромобилей, самой большой прямой инвестицией КНР в венгерскую экономику являлась покупка химического концерна «BorsodChem» в 2011 году за 1,2 млрд. евро.
Еще Венгрия является домом для крупнейшей логистической и производственной базы «Huawei Technologies» за пределами Китая, несмотря на предупреждения Европейской комиссии о том, что телекоммуникационный гигант представляет риск для безопасности ЕС. Тот же «BYD» уже имеет завод по производству электробусов в венгерском городе Комар, а китайская компания «CATL» являющаяся крупнейшим производителем аккумуляторов для электромобилей в мире строит в Венгрии завод стоимостью 7,6 млрд. долларов.
Можно отметить, что в период пандемии Будапешт стал крупнейшим в Европе покупателем китайских дыхательных аппаратов, масок и вакцин. Но ставка Венгрии на Китай может сыграть со страной злую шутку, и дело не только в экономических проблемах Пекина, которые представляют угрозу ее внешним инвестициям. Ключевая проблема состоит в том, что со ставкой на китайские деньги страна усугубляет отношения с ЕС и США. Еще одна важна тенденция, которая беспокоит Запад – политическая. В октябре 2023 года Виктор Орбан стал единственным европейским лидером, кто посетил Китай в рамках форума «Один пояс, один путь», где встретился не только с председателем КНР Си Цзиньпином, но и российским президентом Владимиром Путиным. Одни восприняли эту дружескую встречу Орбана с человеком, разыскиваемым Международным уголовным судом за военные преступления, как оскорбление. Премьер-министр Люксембурга Ксавье Беттель даже сказал, что этим Орбан продемонстрировал «средний палец всем солдатам, всем украинцам, которые погибают каждый день и которые вынуждены страдать от российских атак». Другие же увидели в этом событии характерный пример того, как Орбан подходит к управлению государством: идеология воспринимается в первую очередь как политический инструмент, но преобладает прагматика.
Несмотря на новый виток напряженности с ЕС, в начале 2024 года в Будапеште побывал главный китайский дипломат Ван И и предложил Венгрии поддержку в вопросах общественной безопасности, что явно выходило за рамки торговых и инвестиционных отношений. Несомненно, Пакт о безопасности с Венгрией стал дипломатической победой Китая в противостоянии с Европейским Союзом, а растущая близость центральноевропейской страны к Пекину еще больше вбила клин в коллективный фронт ЕС.
Понять внешнеполитическую стратегию венгерского правительства нетрудно: это реализм, при котором Орбан хочет максимизировать выгоды от отношений в обоих направлениях – несмотря на все более очевидные признаки того, что это невозможно в нынешней геополитической реальности. Венгерское руководство дает возможность получать высокие прибыли иностранному капиталу. До тех пор, пока довольны такие компании как «Ауди», «Мерседес», «Сименс», «Deutsche Telekom», «Газпром», «Росатом», «Хуавей», «Wanhua» и «Sichuan Bohong Group», венгерское правительство может рассчитывать на благоприятную международную атмосферу, независимо от формы правления. Это такой «танец павлина», при котором за счет народа покупается внешняя поддержка его «нелиберальной» системы. Связи Орбана с Кремлем и Пекином также удовлетворяют его стремлению к признанию на мировой арене.
Влияние фактора Украины на внутренние отношения в ЕС
Полномасштабная агрессия России против Украины в очередной раз подняла градус напряженности в отношениях Венгрии с Европейским Союзом. Орбан видит значение Украины для ЕС. Поэтому использует «украинский вопрос» в отношениях с Евросоюзом, торгуясь за получение денег из фондов ЕС. Под шум скандалов с Украиной Орбан также стремится выторговать у Брюсселя что-то больше на реализацию своих политических приоритетов, озвученных во время предвыборной кампании. В частности, отмену для Венгрии квоты на прием мигрантов или получение дополнительного финансирования для их обустройства. Суть антиукраинской риторики Орбана — не личная месть Украине, это лишь бизнес. Его власть держится за счет российских денег, нефти и газа. Венгрия зависит от России на 85% в поставках газа, на 65% — в поставках нефти, на 100% — в поставках ядерного топлива. А подконтрольная ему компания «Mol» работает на российской нефти «Urals» и обеспечивает сверхприбыли для финансирования правящей партии ФИДЕС.
Надо сказать, что нынешняя позиция Орбана по Украине имела нехорошую предысторию. Отношение между двумя странами начали портиться еще весной 2014 года, когда, в разгар аннексии Крым и АТО на Донбассе, Орбан потребовал автономии для венгров Закарпатья. В 2017 году в Украине приняли закон «Об образовании», предусматривающий обучение на украинском языке с пятого класса для национальных меньшинств. А в 2019-м начал действовать закон о государственном языке, закрепляющий за украинским статус единственного государственного языка в стране. Это затронуло интересы более 150 тысяч этнических венгров Закарпатья. Венгрия попыталась оказать давление на Украину и начала препятствовать ее отношениям с ЕС и НАТО. Давление Венгрии было недостаточно сильным, чтобы заставить украинцев изменить свою политику. Украина не была готова к компромиссу, но и Будапешт не сдавался. Отношения зашли в тупик.
Затем Россия вторглась в Украину. Официально Венгрия осудила агрессию России. «Вместе с нашими союзниками по Европейскому союзу и НАТО мы осуждаем военное нападение России», — сказал Орбан 24 февраля на видеозаписи, опубликованной на его странице в фейсбуке. При этом подчеркнув, что венгерское правительство должно в первую очередь думать о безопасности граждан своей страны. Поэтому, с самого начала вторжения России в Украину, правительство Венгрии высказалось против западных санкций в отношении Москвы, хотя все первые санкционные пакеты Будапешт беспрекословно поддержал.
Орбан постоянно критикует поставки оружия Украине, утверждая, что война из-за этого и не заканчивается. Сам Будапешт не только не предоставляет Киеву оружие, но и не пропускает поставки из других стран ЕС через свою территорию. Как и другие европейские страны, после российского вторжения Венгрия согласилась принять украинских беженцев (в отличие от людей с Ближнего Востока, искавших в стране укрытия в 2015 году, власти называют украинцев именно так, а не мигрантами). Помощь украинцам, бежавшим от войны, в основном оказывают не венгерские власти, а некоммерческие организации и обычные люди. При этом, в отличие от многих европейских городов, в Будапеште редко встречаются украинские флаги — нет их и на здании парламента.
Правительство Виктора Орбана сделало все, чтобы украинцы воспринимали Венгрию если не как враждебное, то уже точно не как дружественное государство. Он может безоговорочно сделать врагом кого угодно и что угодно, если это в его интересах: беженцы, Брюссель, Сорос, вкладчики в частные пенсионные фонды, частные предприниматели на едином налоге… А теперь врагами стали Украина и украинское правительство. Правда и в Украине часто вспоминают Венгрию на в самом положительном ключе. По иронии судьбы, именно в Будапеште в 1994 году Украина рассталась со своим ядерным арсеналом, а сегодня Венгрия – главное препятствие европейской помощи Украине.
В начале декабря 2022 года конфликт между ЕС и Венгрией достиг своего апогея. Брюссель в очередной раз добивался заморозки средств общеевропейских бюджетов для члена ЕС. Будапешт же в ответ использовал все возможные инструменты для шантажа своих коллег по Евросоюзу, в том числе наложил вето на очередной европейский пакет финансовой помощи Украине в размере 18 миллиардов евро. В преддверие декабрьского саммита ЕС стороны смогли договориться о большой сделке: Венгрия отказалась от вето на предоставление помощи Украине, а взамен получила 1,25 млрд. евро из изначально замороженных в общеевропейских фондах 7,5 млрд. Оставшиеся 6,25 млрд Будапешт сможет получить, только если проведет реформы, восстанавливающие верховенство права в Венгрии. Однако и тут Орбан по своему понял суть верховенства права и накануне саммита ЕС в декабре 2023 года в стране приняли новый закон «о защите суверенитета». В соответствии с его требованиями создается специальная служба, которая будет заниматься расследованием «иностранного вмешательства» в политическую жизнь Венгрии. Принятый законопроект уже сравнили с российским законом об «иностранных агентах».
Саммит ЕС, который состоялся в декабре 2023 года, имел очень важное значение для Украины. На нем рассматривался вопрос о начале переговоров о вступлении страны в ЕС и выделение Киеву очередного транша финансовой помощи размером в 50 млрд. евро на ближайшие четыре года.
После того как Европейская комиссия рекомендовала Европейскому совету начать переговоры о вступлении Украины в Евросоюз, Будапешт стал угрожать заблокировать их, если Киев не изменит Закон об образовании. «Позиция Венгрии абсолютно четкая: пока существует этот закон, не может быть никаких дискуссий с украинцами об их интеграции в ЕС», — заявил глава политического отдела канцелярии премьер-министра Балаж. Будапешт также был против предоставления Евросоюзом Киеву 500 млн. евро военной помощи и 50 млрд. евро — помощи макрофинансовой. При этом в правительстве Виктора Орбана ненавязчиво намекали, что ЕС «задолжал Венгрии 3–4–5 млрд. евро», а сам Орбан пафосно уверял: «Несогласие Венгрии на начало переговоров о членстве Украины в ЕС — это не предмет торга. Нельзя связывать это с какими-либо денежными вопросами».
Однако торг оказался уместным. Украина перешла на следующий этап, приближающий ее ко вступлению в Евросоюз. А само голосование состоялось буквально без него: на вопросе по Украине канцлер Германии Олаф Шольц предложил Виктору Орбану «выйти за кофе», после чего 26 оставшихся участников заседания единогласно проголосовали «за». Однако для принятия этого «исторического решения» Брюсселю в очередной раз пришлось пойти на уступки. Перед саммитом объем замороженных средств, которые предназначались Венгрии, составлял около 32 миллиардов евро. И хотя ЕС предпринял много усилий, чтобы добиться единства в голосовании, и даже разморозил накануне саммита 10,2 млрд евро для Будапешта, Венгрия всё же наложила вето на решение о финансовой помощи Украине в размере 50 млрд. евро.
По этой теме компромисса достичь не удалось. Он вырисовывался таким: Будапешт готов был снять свои возражения, но при условии, что руководство Евросоюза разморозит все €30 млрд, которые полагались Венгрии, но были в свое время заблокированы за «плохое поведение». Лидеры ЕС сочли, что это уже слишком, и не стали поддаваться «венгерскому шантажу». В ответ Орбан хлопнул дверью и заблокировал транш для Украины. Вопрос был отложен до следующего саммита, который состоялся в феврале 2024 года. То, что случилось в Брюсселе, многих европейцев повергло в шок. Так, французская «Le Figaro» цитирует европейского дипломата, который считает: «Это очень плохой расчет и очень плохой сигнал». А затем и другого дипломата: «Орбан вернется в Будапешт с деньгами и не сдвинется ни на шаг по Украине.
Готовясь к внеочередному саммиту, ключевым вопросом которого стала финансовая помощь Украине, ЕС сосредоточился на поиске рычагов воздействия на «ветократию» Орбана. После неудачной попытки «продавить» Венгрию на декабрьском саммите 2023 года, в новом году в Брюсселе решили изменить тактику. В ход пошли личные связи некоторых европейских лидеров с венгерским премьером и символические уступки. Утром 1 февраля – непосредственно до начала саммита – состоялась неформальная встреча, в которой принимали участие премьер-министр Италии Джорджа Мелони, президент Франции Эмманюэль Макрон, канцлер Германии Олаф Шольц, председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, председатель Европейского совета Шарль Мишель и собственно Виктор Орбан. Именно в ходе этой предваряющей основное мероприятие встречи и было достигнуто соглашение.
Кроме того, Орбану были сделаны и некоторые символические уступки. ЕС обязался проводить ежегодные обсуждения эффективности расходования средств Украиной, а при необходимости спустя два года пересмотреть пакет помощи. Сам Орбан добивался того, чтобы пакет можно было пересматривать ежегодно и чтобы решение принималось единогласно, что означает для него возможность его блокировать. Но с этим ЕС не согласился. Наконец, Орбан заявил, что получил гарантии того, что «венгерские фонды» Украине отправлены не будут. В итоге все лидеры стран ЕС наконец договорились о предоставлении Украине финансовой помощи объемом в 50 млрд евро до 2027 года. При этом нельзя сказать, что всё прошло гладко: лидеры Европы явно находятся в поиске подходов к решению «венгерской» проблемы.
На самом деле, инструментов в руках европейских лидеров много: это и финансовое давление, и политические уступки, и неформальные связи, и даже лишение Венгрии права голоса в Европейском совете. Проблема каждого из этих подходов в том, что он не работает как стратегическое решение. При этом одобрение помощи Украине и схожие решения будут требовать голосования еще не однажды. Да и в целом ЕС не может каждый раз искать новый подход к Орбану или любому другому лидеру, который будет блокировать ту или иную инициативу по собственным причинам.
В действительности единственным долгосрочным решением может быть только реформа всего ЕС, которая устранила бы возможность одной страны блокировать процесс принятия решений. Проект такой реформы уже существует — он был разработан в Европарламенте и уже прошел голосование в нем. Проект усиливает Европарламент, сокращает возможности использования права вето и превращает ЕС в нечто похожее на федеративное государство. Тем не менее, процесс принятия реформы очень долгий и сложный — он потребует внесения изменений в основополагающие соглашения ЕС, в связи с чем с уверенностью можно сказать, что для решения этой задачи понадобится, по меньшей мере несколько лет. За это время, очевидно, вопрос поддержки Украины встанет еще не один раз. Как минимум придется одобрять новые пакеты помощи Киеву, утверждать новые санкции против России, а также согласовывать оставшиеся этапы вступления Украины в ЕС. Каждое из этих решений будет приниматься с участием Виктора Орбана.
И пока венгерский премьер-министр чувствует, что в Евросоюзе с ним готовы торговаться, он не станет менять свою внутреннюю политику, продолжит применять тактику шантажа на внешнеполитическом фронте. А также будет ждать победы Дональда Трампа на президентских выборах в США, и готовиться к реваншу и политической «оккупации» Брюсселя на предстоящих выборах в Европарламент.
