Наша история тесно связана с конфликтами, боевыми действиями и войнами, поскольку они велись еще за долго до появления письменности. Первая, зафиксированная в мировой истории война датируется 2700 годом до нашей эры. Апеллируя к новейшей истории, нам свойственно вспоминать две мировые войны, которые кардинально изменили мир, установив тот баланс сил, который хоть и ветшает, но все же продолжает сохраняться на геополитической арене. При этом, мы все реже упоминаем менее глобальные конфликты, имеющие далеко идущие последствия для целых регионов и континентов.
После окончания Холодной войны и развала Советского Союза, западные философы поспешили объявить о начале нового исторического этапа, лишенного войн, конфликтов и противоречий. При этом, пожалуй, наиболее известный труд Френсиса Фукуямы «Конец истории» оказался весьма ошибочным практически сразу после его публикации: войны на мировой арене не прекратились, лишь немного трансформировавшись в гибридные форматы с учетом необходимых целей. Собственно, как и не устоялся однополярный мир с доминированием либеральной идеологии.
Если подсчитать количество «мирных дней» (время, когда ни в одном уголке нашей планеты не велись войны), то в период с 1945 по 2023 год их окажется не более 30. Этот показатель является весьма настораживающим, но в то же время подтверждает мысль Карла фон Клаузевица о том, что война является неотъемлемой частью человеческой истории, идеологических конфликтов и борьбы за ресурсы. При этом, период после Второй мировой войны наглядно демонстрирует, что новые войны чаще всего ведутся за ресурсы, но умело прикрываются идеологией.
В широком понимании, российско-украинская война отличается от других подобных конфликтов лишь тем, что она ведется не где-то на африканском континенте или в ближневосточном регионе, а в самом центре Европы. Пожалуй, именно этот фактор является одним из наиболее определяющих в глобальном общественном сознании. Остальные аспекты войны ничем не отличаются от других конфликтов: ресурсная база, геостратегические перспективы логистические маршруты и производственный потенциал.
В целом же стоит выделить две основных измерения войны: глобальное и локальное. Первое, основные принципы которого изложены выше, отличается особым цинизмом и полным отсутствием рефлексии в отношении человеческих жертв, социальных потрясений, экологических последствий и бытовых катастроф. В данном измерении присутствуют лишь цели, пути достижения которых не учитывают понятия гуманности или человечности. Достижение, либо не достижение поставленных целей имеют стратегическую важность.
Локальное измерение всегда выстраивается на человеческих переживаниях, патриотизме, идеологических предпочтениях и исходящих от них политических лозунгах. В этом измерении смерть каждого отдельного человека является трагедией (а не статистикой, как в глобальном измерении), главными ценностями наделяется каждый метр территории, каждое здание, каждое живое существо. В этом измерении определяется дух войны, формируется культурное наследие, воспеваются герои, создается новая интерпретация исторических событий и фактов, на основе которых продуцируются новые страницы истории государств и обществ.
Парадоксально, но локальное измерение всегда отталкивается от глобальных целей. В то же время, достижение глобальных целей зачастую зависит от эффективности функционирования локального измерения. Именно такой круговорот позволяет спутывать все карты, влияя на общественное сознание таким образом, чтоб каждый был уверен в том, что он знает истину, понимает всю систему хитросплетений и подковёрных игр, а также с легкостью может отличать правду от лжи читая утреннюю ленту новостей.
Когда-то Отто фон Бисмарк сказал фразу, которая в последнее время начала пользоваться крайней популярностью: «когда заканчиваются доводы, начинают говорить пушки». Соответственно, можно предположить, что, когда доводы появляются – к делу возвращается дипломатия. И хотя ни для кого не секрет, что даже во время самых кровопролитных войн между противниками всегда сохраняются линии коммуникации, в случае российско-украинской войны можно с уверенностью отметить, если о переговорном процессе уже начали говорить в западных СМИ, а также косвенно подтверждать их в Белом доме, то определенные доводы все же появились.
Анализируя войну, ее причины и последствия с точки зрения глобального измерения, можно определить сразу два ключевых тезиса. Во-первых, каждая из глобальных сторон конфликта добилась своего результата: европейский рынок энергоресурсов избавился от российской зависимости и оказался в зависимости американской; африканский континент сделал еще один шаг на пути окончательного избавления от европейского колониализма и приблизился к колониализму китайскому; Россия, громко хлопнув дверью, осуществила разворот в сторону Азии, где фактически столкнулась с ролью статиста в формировании региональной политики; НАТО расширило свои границы, но несмотря на ряд заявлений о консолидации, осталось с прежними разногласиями и дисбалансами, усиливающими внутренний кризис.
Во-вторых, каждая из глобальных сторон не добились своего результата: безусловно, однополярность мировой системы пошатнулась, но многополярность в ожидаемом формате так и не состоялась (важно отметить: она состоится, но позже); Россия не уничтожила Штаты, как и Штаты не уничтожили Россию (хотя большой вопрос, стояла ли такая задача перед государствами); Китай остался великим, но не величайшим, его экономика столкнулась с новыми вызовами и угрозами; понятие «Глобальный Юг» стало чаще употребляться в геополитическом измерении, но сам Глобальный Юг так и не стал отдельным игроком на геополитической арене.
По сути, в глобальном смысле все стороны конфликта столкнулись с дилеммой: либо поиск компромисса с частичным отказом от изначальных позиций, либо окончательный переход всех границ с полным отсутствием каких-либо принципов и договоренностей. Полтора года войны в Украине продемонстрировали, что на второй вариант никто не готов. Старая добрая дипломатия с многоуровневой системой соглашений, уступок и компромиссов остается приоритетным инструментом во внешней политике.
При этом, не стоит отрицать, что все глобальные стороны конфликта все же готовятся и ко второму варианту. Перезапуск военно-промышленного комплекса в мировых масштабах, «утилизация» старого вооружения и его полное обновление, утверждение новых военных доктрин и постоянные апелляции к ядерному оружию явно не могут свидетельствовать о том, что в ближайшее время нашу планету ожидает мирное сосуществование и развитие в условиях полного согласия.
Если же смотреть на войну с точки зрения локального измерения, то становится очевидным бессмысленность ее дальнейшего продолжения для всех сторон, кроме Украины. Во-первых, в данном измерении Россия проиграла войну на ее четвертый день, когда обещание «взять Киев за три дня» не было осуществлено: в данном смысле важны именно идеологические и эмоциональные аспекты. Все дальнейшие события могут быть понятны и логичны с точки зрения глобального измерения, но в локальном – они являются демонстрацией слабости, ограниченности и растерянности.
Во-вторых, война оказалась слишком длинной и для Соединенных Штатов. Наличие проблем с поставками вооружения, низкая эффективность санкционного давления, нарастающие трудности в поиске консенсуса с другими союзниками и партнерами внутри Североатлантического Альянса все больше превращаются в обузу для Вашингтона. Несомненно, США всегда умело использовали войну для решения внутренних проблем, но, когда риски экономического кризиса снизились, а военно-промышленное и энергетическое лобби удовлетворились, пришло понимание, что война несет больше угроз чем выгоды.
В-третьих, существует множество других зон пересекающихся интересов, которые требуют постоянного внимания и отвлечения. Усиление позиций Китая на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке явно вызывают опасения у Вашингтона. Собственно, как и Москва не может заниматься эффективной реализацией своей «политики» в Азии, Сирии, Африке и Арктике. Более того, оба государства выходят на финишную прямую президентских гонок, которые являются важным аспектом на геополитической арене.
В данном измерении наиболее критическими остаются позиции самой Украины, которая в независимости от геополитических настроений и перспектив остается в куда более удручающем положении. И здесь не важно из-за чего началась война или чьи интересы на ней отстаиваются. Важно лишь то, что ежедневно гибнут мирные жители, значительная часть территории страны становится непригодной для жизни, разрушается экономика и увеличивается миграционная волна. Именно те аспекты, которые мало учитываются в глобальном измерении.
Спустя 500 дней войны в мире все громче начинают говорить о переговорах. Свои мирные предложения предоставили ведущие государства, выдвинув себя на роль посредников в предстоящем процессе. При этом, для Украины остается принципиальным вопрос территориальной целостности, который полностью соответствует всем международным нормам и соглашениям.
В последнее время мы стали свидетелями значительного изменения позиций России именно в отношении локального измерения. Риторика российского президента перестала базироваться на уже привычных идеологических догмах. Понятие «русского мира», которое так тщательно «защищали» и «продвигали» на протяжении многих лет, фактически утратило свою актуальность. Постепенно начали забывать и о русскоязычном населении восточных областей Украины, которое, по мнению Кремля, требовало защиты и получило ее в виде полномасштабной войны на их территории.
Более того, одним из результатов недавнего «пригожинского мятежа» стала демонстрация того, что слово российского президента стоит выше любых законов и правовых норм. Безусловно, подобная норма действует в любом сословном государстве, но команда Путина закрыть дело против Евгения Пригожина выглядела как откровенная демонстрация внешней аудитории, что с такой же легкостью можно отменить любое другое решение, пусть даже оно касается признания новых территорий. Не исключено, что в ближайшее время мы сможем наблюдать и такой вариант развития событий.
В данном случае, абсолютно не важным является вопрос: «а что скажут люди?», куда более важным является вопрос: «в чем заключается новая стратегия России?». И несмотря на, во многом, абсолютно нелогичное поведение Кремля, стоит все же попытаться сформировать рамки новой стратегии России.
Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что ряд неудач России в Украине не приведут к снижению ее амбиций и аппетитов. Не стоит рассчитывать и на отсутствие ресурсов для дальнейшего ведения войны. Необходимо признать, что за последнее время российская экономика была полностью перестроена на военные рельсы, военно-промышленный комплекс работает в несколько смен, мобилизационный ресурс позволяет собрать миллионную армию, а наличие тесных связей с Китаем, Ираном, Турцией и государствами Центральной Азии позволяет находить лазейки в санкционных ограничениях и получать необходимую электронику для производства высокоточного оружия. Более того, по-прежнему существуют виды вооружения, которые Россия еще не применяла в войне против Украины и речь идет не только о ядерном оружии.
По сути, Россия готовиться к глобальной войне, которая может распространиться далеко за пределы Украины. Разговоры о ядерном оружии и его применении для поражения условных «центров принятия решений», которые по многочисленным заявлениям Кремля расположены в странах НАТО, является либо отчаянной и глупой попыткой шантажа, полностью нивелирующей ядерный потенциал России, либо же реальной демонстрацией планов, к реализации которым большинство западных лидеров относятся с недостаточной серьезностью.
Размещение ядерного вооружения на территории Беларуси, а также переброска в соседнюю страну наиболее опытных боевиков из ЧВК «Вагнер», усиление сотрудничества с Ираном, сопровождаемое регулярными полетами транспортных самолетов между Москвой и Тегераном, усиление внутригосударственного силового блока и обновление военного руководства страны могут свидетельствовать о том, что российско-украинская война для Москвы является лишь прикрытием в попытке подготовится к куда более глобальным боевым действиям.
Безусловно, реализация подобной стратегии зависит от множества факторов, в том числе и от результатов переговорного процесса на разных уровнях. Во всяком случае можно констатировать, что в глобальном измерении российско-украинская война полностью изжила себя и свой потенциал.
Туман этой войны еще долго будет держаться над Европой, вызывая множество вопросов, ответы на которые будут такими же бессмысленными, как и сама война. Философы и аналитики предложат нам множество теорий и моделей, в которых каждый найдет свою правду. Политики предложат аргументы с помощью, которых каждая сторона сможет объявить о победе и убедить в этой победе свой электорат. Историки подберут правильную интерпретацию тем или иным событиям, что позволит сформировать необходимое мнение у следующих поколений.
При этом, остается актуальным локальное измерение войны, со всеми ее страданиями, болью, потерями и переживаниями. Со всей тяжестью, обрушенной на украинский народ, которому еще предстоит одержать тяжелую победу на поле боя чтоб не испытать горький вкус поражения за столом переговоров.
